"Фредерик Пол. Звездный отец" - читать интересную книгу автора

иных измерений.
- Как вы себя чувствуете? - послышался знакомый низкий, невнятный
голос.
Это была еще одна последняя жертва его ошибки по имени Фергюссон.
Маршан заставил себя сказать, что чувствует себя нормально.
- Мы почти на месте, - сказал Фергюссон. - Я думаю, вы хотите это
знать. Здесь есть планета. Как они считают, необитаемая.


С Земли звезда, называвшаяся Грумбридж 1618, даже не была видна
невооруженным глазом. В бинокль можно было заметить лишь крохотную искорку
света, затерянную среди бесчисленного множества более далеких, но более
ярких звезд. Точно так же с Грумбриджа 1618 выглядело Солнце.
Маршан вспомнил, как он пытался выбраться из гамака, не обращая
внимания на беспокойство на обезьяньем лице Фергюссона, чтобы взглянуть
назад, туда, где было Солнце. Фергюссон показал ему, где оно, и Маршан
смотрел на свет, который уже проделал пятнадцатилетний путь от его дома.
Фотоны, которые сейчас попадали в его глаза, окрашивали Землю в закатные
цвета, когда ему было семьдесят, и его жена умерла лишь несколько лет
назад... Он не помнил, как вернулся в гамак.
Он не помнил и того, что кто-то сказал ему о планете, которая, как
они надеялись, будет им принадлежать. Она кружилась по низкой орбите
вокруг маленького оранжевого диска Грумбриджа 1618 - по крайней мере, по
меркам Солнечной системы. По предварительной оценке капитана, ее орбита
была несколько неправильной формы, но минимальное расстояние от звезды
составляло менее десяти миллионов миль. Достаточно близко. Достаточно
тепло. Телескопы показывали, что на планете есть океаны и леса, рассеивая
прежние сомнения капитана, поскольку ее орбита не могла заморозить ее даже
на максимальном удалении от звезды или сжечь на минимальном - иначе леса
не могли бы вырасти. Спектроскопы, термопары, филарометры показали больше;
приборы летели впереди корабля, который был уже на орбите, преодолевая
последний дюйм своего пути на ракетных двигателях. Атмосфера была пригодна
для дыхания, так как папоротниковые леса поглощали яды и выделяли
кислород. Гравитация была больше земной - наверняка тяжкое бремя для
первого поколения, и большое количество проблем с болями в ногах и
пояснице для многих последующих - но это можно было пережить. Мир был
приемлемым.
Маршан ничего не помнил ни о том, как он узнал об этом, ни о посадке,
ни о том, как поспешно и радостно открывали анабиозные камеры, о
пробуждении колонистов, о начале жизни на планете... он знал лишь, что в
какой-то момент обнаружил, что лежит, скорчившись, на мягком, теплом
холме, и, посмотрев вверх, увидел небо.



5

Над ним склонились вытянутые волосатые губы и нависающие надбровные
дуги шимпанзе. Маршан узнал того молодого парня, Фергюссона.
- Привет, - сказал он. - Как долго я был без сознания?