"Владимир Покровский. Танцы мужчин" - читать интересную книгу автора

У доктора были вислые, изрядно помятые щеки и выпуклые красные глаза,
полуприкрытые огромными веками. Он напоминал бульдога, впавшего в
пессимизм.
- Нет, - потрясенно сказал Хаяни, - не может этого быть.
- И тем не менее, тем не менее, - ответил врач, помолчав. - Я понимаю,
очень сложная перестройка. Помилование у плахи. Я понимаю.
- Но что же произошло?
- У вас иммунитет. Вам потрясающе повезло. Среди скафов, скажу я вам,
такие случаи встречаются чаще, чем среди остальных людей. Вам нет нужды
закрывать лицо. Счастливец!
- И я свободен?
- Как птица, - доктор встал и сделал приглашающий жест в сторону двери.
Хаяни тяжело встал, кивнул доктору и неуверенно пошел к выходу. На
полпути остановился.
- Я хотел спросить. Женщина, которую со мной привезли, что с ней?
- С ней все, с ней все, - с мрачной готовностью закивал доктор.
- То есть... что значит "все"?
- Третья стадия, инкур, да еще, скажу я вам, полная невменяемость.
Спасти ее невозможно было. А изоляция... Впрочем, вы ведь скаф, что я вам
объясняю?
- Я? Скаф?
Доктор недоверчиво посмотрел на форму Хаяни.
- Разве нет?
- Да. Конечно. До свидания.
Жара. Все кончено. Оживающий город. Узкая каменная улица. Окантованные
металлом ветви домов с затемненными нижними окнами. На корточках перед
входом в Старое метро сидит босая девушка. Она закрывает лицо ладонями.
Проходя мимо, Хаяни ускоряет шаги.
- Ничего, ничего.



СЕНТАУРИ

Вот Сентаури стоит на шоссе. Запоздало свистит встречный ветер. По
шоссе с равными интервалами проносятся удручающе одинаковые фургоны. Из
некоторых окошек глядят лица без выражения.
Вот он в кабине. Но это не фургон, обычный автомобиль. Наверное, сняли
оцепление. Человек за рулем глядит только вперед.
- Что молчишь? - спрашивает Сентаури. Человек пожимает плечами.
- Приезжий?
Человек отрицательно мотает головой.
- Не молчи, - просит Сентаури, и человек впервые бросает на него
взгляд.
Он местный, коренной сантаресец, собрался уезжать по делам, да тут
поиск, нельзя же бросать своих.
- Это конечно, - соглашается Сентаури. - А кого "своих"?
- Мало ли, - говорит человек.
За лесополосой начали мелькать еще редкие дома.
- Мы потому вас ненавидим, - в запальчивости отвечает человек (он очень