"Владимир Покровский. Парикмахерские ребята (Авт.сб. "Планета отложенной смерти")" - читать интересную книгу автора

теперешнюю, я посвятил "неверной посылке".
Пробор между тем шел, и шел нормально, хотя, конечно, не так здорово,
как Пятый: фаги оказались-таки даже слишком не стопроцентными. Животные,
которых нужно было оставить на свободе, которые должны были ужиться с
буферной биоструктурой, заболевали, становились вялыми, их приходилось
отлавливать и лечить. Хорошо хоть на фагов у них быстро выработался
иммунитет. Для куаферов это значило - день и ночь на отловах, а порой и на
уничтожениях. Один хищный вид пришлось уничтожить, а потом срочно
подбирать для него замену. Как всегда, когда территорией завладевали
буферники, наша жизнь скоро стала похожей на триллерные стекла, которыми
пичкают публику, стараясь показать, какая мерзость эти куаферы. Отлов
видов, предназначенных к увозу, был на редкость крупным: дань занудным
монологам дю-А и естественной куаферской неприязни к намеренному убийству,
пусть даже фагами. Потом запустили фагов на невымерших буферников, потом
гиеновую команду, потом нас и специалистов, потом пошли вырубки, потом на
дальнем мысе образовался биоценоз, абсолютно нас не устраивающий - полная
генная разболтанность, - и пришлось полетать на "Птичках", поработать
средним звуком, окружить все зверье мыса звуковой стеной и смертельно
испуганных гнать к лагерю, и одна "Птичка" сломалась, и чуть не погибли
Бальцано с Лимиччи (они на этом проборе до странности крепко сдружились),
но все обошлось.
И под конец настал день, когда фагофаги уничтожили фагов и от такой
диеты мутировали в безобидную пассивную микрофлору-краткодневку, когда
специалисты сказали, что можно запускать хищников и открывать береговые
экраны. Каждый подземный, наземный и надземный зверь был учтен и вел себя
так, как ему и полагается вести по интеллекторным предсказаниям. Хищники,
особенно аборигены - бовицефалы, словно почуяли будущую свободу и устроили
в виварии хорошую драку с жуткими воплями. Пробор подходил к
заключительной, совсем нетрудной и предельно надежной фазе.
Но Федер ее отложил, сославшись на дела в Управлении. Он улетел туда,
как улетал каждый раз перед запуском хищников. И тем давал нам знать, что
начинается наше время и что пора нам устроить тайком от него традиционный
пикник.
И я сказал дю-А:
- Поехали с нами?
Он долго не соглашался, он хотел, чтобы его упрашивали, такой был
человек, и я доставил ему это удовольствие, расписал, как все для него
прекрасно складывается, какие о нем слова говорил буквально вчера Федер и
как необходимо присутствие матшефа на таком ответственном мероприятии. Под
конец, в чем я не сомневался, он сказал "да". Прямо как девушку уламывал,
честное слово!
К тому времени бойкот закончился сам собою, и ребята уже начали
вступать с матшефом в нерабочие разговоры, и уже не шпыняли меня за дружбу
с ним - все проходит, в том числе и бойкоты, да и не хотел никто с самого
начала доводить дело до ненужных истерик. Считалось, что дю-А "получил
свое" (Гвазимальдо), что это "послужит ему уроком" (Кхолле Кхокк). Тем
более что с антикуистскими речами он больше не вылезал - оставлял эту
радость для меня лично. Так что никого участие дю-А в предстоящем пикнике
сильно не удивило, хотя Элерия сыграл нам целый спектакль на тему "Матшеф
на пикнике".