"Анатолий Полянский. Взрыв (Военно-приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

защищать. Николай тогда, после срочной, на распутье стоял. Будущее
представлялось зыбким, неопределенным. А на службе все надежно: ни упасть
не дадут, ни пропасть, накормят, оденут, к делу приставят. Вот и пошел в
школу прапорщиков. Вот и нашел свою тропу...
Колышется волнами людское море. Все громче, ближе гортанный прибой
голосов. Намаз до восхода самый длинный, состоит из сорока стихов Корана -
об этом рассказывал лектор на политзанятиях. Длится он верных полчаса.
Последние полчаса отмеренной ему жизни.
Духи, подходившие к столбу, вели себя иначе, чем вчера. Они
складывали на груди руки, почтительно кланялись и, вскидывая глаза, что-то
шептали. Перед мусульманами висел теперь на столбе не просто кафир, а
жертва, угодная Аллаху. Догадка эта не вызвала у Пушника ярости.
Происходящее его уже не касалось. Последнее, о чем можно бы пожалеть:
зачислят старшину роты без вести пропавшим. А это как клеймо: то ли жив
человек, то ли нет; погиб, как подобает солдату, или струсил, сдался,
подонок, в плен добровольно...
Вдалеке послышался рокот двигателя. Николай вздрогнул. Показалось,
идет "вертушка". А вдруг! Вспыхнула дикая надежда. Свои! За ним! Разгонят
толпу огнем и...
"Джип" вывернул из-за скалы, не сбавляя скорости, промчался через
плац, заставив толпу поспешно освобождать дорогу.
Николая оставили последние силы. Мгновенный переход от надежды к
отчаянию не прошел бесследно.
Тем временем "джип" остановился у столба. В кузове без тента, тесно
прижавшись, сидели восемь человек в одинаковых грязно-серых балахонах.
Рядом с водителем вольготно развалился девятый - в сиреневом атласном
халате и белоснежной чалме. Черная окладистая борода, пышные усы с
загнутыми книзу концами, большие глаза-маслины под широкими крыльями
бровей - все было ярко, но и благообразно. Разве что взгляд, брошенный в
сторону распятого шурави, казался злобным, да ноздри, почуявшие запах
крови, нервно подрагивали.
"Еще один приехал полюбоваться мучениями жертвы Аллаха",- подумал
Пушник. С трудом разлепив набрякшие веки, он взглянул в холеное лицо
чернобородого, который успел выйти из машины и широким жестом благословлял
толпу. Движения его были плавными, величественными, исполненными
достоинства. Мягко огладив бороду ладонями, чернобородый простер руки к
небу. Вокруг расступились, склонившись в поклоне, выражая тем самым
приехавшему большое почтение.
Чернобородый что-то сказал. Сидевшие в кузове "джипа" выпрыгнули из
машины, окружили хозяина. В руках автоматы, на поясах - гранаты, ножи,
пистолеты... Чернобородый покосился на ритуальный столб, качнул массивной
головой. Резкая команда словно стегнула. Трое охранников бросились к
столбу. Один вскарабкался наверх, несколькими взмахами кинжала перерезал
проволоку, стянувшую руки и ноги Пушника. Как сноп, тот рухнул вниз. Но
упасть на землю не дали. Подхватили на лету и понесли к машине.
Толпа взревела. У душманов отбирали угодную Аллаху ритуальную
жертву - такого оскорбления они, похоже, не собирались простить даже
такому высокопоставленному лицу, каким, несомненно, являлся чернобородый.
Николай с ужасом наблюдал за этой картиной Он, когда вдруг сняли со
столба, будто с того света вернулся. Но теперь его неожиданный