"Борис Николаевич Полевой. В конце концов: Нюрнбергские дневники " - читать интересную книгу автора

больше нечего, и мы едем назад через разрушенный город.
Странное это дело. Город просто-таки истолчен бомбами, а памятники
каким-то кайзерам, мореходам, изобретателям сохранились и стоят среди руин.
Бронзовый Ганс Сакс, этот бард средневекового бюргерства, сидит на стопке
книг среди этих отнюдь не живописных руин. Кажется, он недоуменно развел
руками, не понимая, как же это могло случиться: вот жили в этом старом
городе поколения его бюргеров, пили пиво, ели сосиски с капустой, орали в
своих пивных о превосходстве немецкой крови над кровью общечеловеческой,
замысливали захватнические походы. А потомки этих бюргеров построили в
современном мире только что осмотренный нами партейленде и тут уж не в
тесных пивных с зеленоватыми стеклами, а на просторе, не таясь, орали о
необходимости простереть германское жизненное пространство на все пять
континентов, грозились уничтожить всех, кто с этим не согласен или думает
по-другому. И в ответ на бредовые эти мечты озверелые толпы ревели "зиг
хайль" и "гох".
И орды современных дикарей ринулись на мирные страны Европы. Одно за
другим падали под ударами их панцермашин европейские государства. Лилась
кровь. Бомбы со свистом обрушивались на памятники культуры. Врываясь в
города, современные дикари грабили, как и не снились их духовному
предшественнику и предку Фридриху Барбароссе, замок которого венчает
гигантскую гранитную скалу, господствующую над Нюрнбергом. Все яростней, все
неистовей звучали на улицах этого города "зиг хайль". И в дни, когда здесь
тянулись бесконечные факельцуги, а с окон балконов свешивались полотнища со
свастикой, Ганс Сакс - поэт воинствующего бюргерства, певец "буйной немецкой
крови" получал свою долю венков и букетов.
Так было здесь до поры, пока Гитлер в своей безумной мечте о мировом
господстве не бросил свои, считавшиеся непобедимыми и действительно до той
поры не знавшие поражений орды против Советского Союза. И тут колесо его
разбойничьей фортуны сразу крутнуло назад. Разбив немецкие армии в великой
зимней битве и отбросив их от Москвы, Красная Армия в гигантском
единоборстве со всеми силами фашизма сломала у Сталинграда хребет
нацистскому зверю и, нанося ему новые и новые удары на Курской дуге, на
Днепре, погнала его со своей земли, стала освобождать оккупированные земли
других народов. Тогда вступили в бой армии антигитлеровской коалиции и
помогли довершить остальное. Посеявший ветер, пожал бурю. Родина мракобесных
расистских теорий, колыбель национал-социализма, Нюрнберг готовится сейчас
стать его могилой. Станет ли - это покажет время. Международный военный
трибунал, говоря спортивным языком, еще только набирает темпы. Посмотрим,
посмотрим...
А пока бронзовый Ганс Сакс сидит на груде своих свитков и книг, в
окружении гигантских руин, разведя руки, и поза его точно бы говорит: "Н-да,
должно быть, и верно предрекало евангелие; "Что посеешь, то и пожнешь".
Нелегко живется сейчас гражданам этого некогда очень богатого и
красивого города. В центре они ютятся в бомбоубежищах, в бункерах, в хижинах
среди развалин, сложенных кое-как из ящиков, досок, дверей. Здесь и там
можно видеть, как прямо среди камней торчит железная труба и из нее сочится
дымок. Стоит остановиться и сейчас же возле видишь детей - худых, с
запавшими глазами, но чистенько одетых, умытых, с тщательно заштопанными
дырками на одежде. Они не протягивают рук и не просят. Боже сохрани! Они
стоят молча. Зато красноречиво просят их глаза. И мы, помня детей