"Петр Николаевич Полевой. Корень зла" - читать интересную книгу автора

По углам комнаты помещались разные деревянные поставцы, уставленные
богатой золотой и серебряной утварью и диковинной стеклянной посудой. С
потолка, украшенного резьбою, спускались три паникадила из точеной и
прорезной рыбьей кости. Около двух отдельных столиков суетились слуги,
одетые в красные суконные кафтаны, за одним столом разрезались и
раскладывались кушанья, за другим разливалось и разносилось в кубках вино.
- Добро пожаловать, гости дорогие! - приветствовал вошедших друзей сам
хозяин дома, приподнимаясь со стульца и указывая на два пустых места за
столом. - Просим милости хлеба и соли нашей откушать. Брат Михайло,
позаботься о том, чтобы гости сыты были да чтобы их чарочкой не обнесли!
Когда Тургенев и Федор Калашник уселись на указанное место, Михайло
Никитич шепотом сообщил им, что рядом с хозяином сидит знаменитый дьяк
Посольского приказа Афанасий Власьев и рассказывает о том, как принимал его
"арцы-князь Аустрейский Максимильян" и как с ним беседовал. Когда тот
закончил свой рассказ, прослушанный всеми с величайшим вниманием, Федор
Никитич обратился к нему и сказал:
- А расскажи-ка ты нам, Афанасий Иванович, чем тебя арцы-князь
Аустрейский за своим столом потчевал?
- Да-да! - подхватило несколько голосов. - И точно! Чем тебя там
угощали?
- Угощал он нас изрядно, бояре. Яства были разные и многие: орлы, и
павы, и гуси, и утки, и всякие птицы сделаны в перье золоченом. И рыбные
яства тож: деланы киты и щуки и иные рыбы, и пироги разными образцы
золочены. Яств с пятьдесят! Да овощи разные и сахары на тридцати пяти
блюдах.
- Ого! - отозвался князь Сицкий. - Расщедрился немец. Потом, чай, целый
год свой изъян нагонял! Я тут как-то позвал к себе на обед царского дохтура
Бильза, так он мне и говорит: "Ну, князь, тем, что мы с тобою сегодня за
обедом съели, у нас в неметчине целая семья была бы с год сытехонька".
Все засмеялись. Посыпались шутки и остроты.
- Вот братца Мишеньку в Немецкую-то землю послом бы отправить, -
заметил, смеясь, боярин Александр Никитич Романов, - так он бы там, пожалуй,
с голоду помер! Стали бы давать ему в суточки всего-то по две уточки!
- Еще бы! Где же такого богатыря двумя уточками прокормить! - заметили
с разных сторон, вперемежку со смехом, несколько голосов. - Он подковы
ломает, как щепку, на медведя в одиночку выходит... А тут его к немцам... Да
по две уточки...
- Обрадовались, что есть над кем зубы точить! - посмеиваясь, отвечал на
шутки Михайло Никитич. - Или вы думаете, что от еды у меня сила берется?..
Силу так уж мне Бог дал. Вон говорят, Сенька-то Медвежник против пятерых
мужиков ел, а нашел же себе супротивника, который ему и пикнуть не дал.
- Сенька Медвежник?! - откликнулись на это замечание многие из сидевших
за столом. - Да это первый кулачный боец на Москве! Кто же мог его
уложить?.. Ему, кажется, смерть на бою не была и написана?
- Видно, была, коли прилучилася! - отвечал Михаил Никитич. - А вот
здесь за столом сидит с нами и супротивник его.
И он указал на Федора Калашника, который зарделся как маков цвет и
готов был провалиться сквозь землю, когда все взоры обратились в его
сторону.
- Вот он каков, гость-то твой, Петр Михайлович! - приветливо обратился