"Григорий Померанц. Долгая дорога истории" - читать интересную книгу автора

любым допромышленным, добуржуазным цивилизациям. Но такое крещение порося в
карася не меняет вкус мяса. Волк, с точки зрения Линнея, - разновидность
собаки, canis lupus. Но как его ни корми, он все в лес смотрит,
Абстрактная маска феодализма скрывает парадоксальную роль государства в
подготовке импульсов развития. Известный американский социолог С. Н.
Эйзенштадт показал, по-моему, убедительно, что неразвитость государства в
средневековой Европе - одно из условий формирования социальных предпосылок
буржуазного общества. "Нормальное" развитие азиатского государства блокирует
социальную дифференциацию: развитие городов, меньшинств, науки. Подготовка
условий капитализма в Европе - результат аномалии европейского
средневекового общества.
Новаторские меньшинства веками складывались в Европе в условиях
феодальной анархии и конфликта между светским и духовным авторитетом.
Маневрируя между церковью и королями, европейские города добились свободы.
Маневрируя между церковью и королями, стали независимыми университеты.
Ничего подобного не было в Китае или Тибете, в Византии или в странах
ислама. И в России этого не было. Русская полития расколота на Обломова,
который не хочет переезжать, и ретивого начальника, который гонит его в шею.
Известная аналогия западного раскола авторитетов может быть прослежена
в Японии. Императоры здесь не правили, только царствовали и передавали
подданным небесную благодать. Правили советники из рода Фудзивара, правили
сегуны разных династий. Это создавало возможность второго стержня, которым
при случае можно было воспользоваться, - как в средние века император
Годайго, попытавшийся сбросить власть сегуна, и в 1868 году император
Мэйдзи. Самодержавие таких лазеек не оставляет. То, что японский самурай
инициативнее, чем русский дворянин, - это не расовая черта. Это воспитано
японской и русской историей. Япония здесь - Запад. Россия - Восток.


ЧУЖОЕ И НОВОЕ

Быстрота, с которой Япония из отсталой средневековой страны
превратилась в современную высокоразвитую державу, до сих пор
удовлетворительно не объяснена. Легко заметить, что Япония не знала
колониального ярма. Но независимость сохранилась и в Таиланде, и в Иране.
Между тем темпы развития экономики и культуры Ирана и Таиланда ничуть не
выше, чем в Индии, испытавшей колониальный гнет. Япония достаточно хорошо
познакомилась с "дипломатией канонерок" и неравноправными договорами; Япония
не располагала и до сих пор не располагает многими важными видами
промышленного сырья - нефтью, например. Если тем не менее Япония чрезвычайно
быстро совершила промышленную революцию, то приходится искать разгадку этого
не в независимости, а в чем-то ином. Отсюда внимание к японской традиции.
Исследование истории Японии позволяет вскрыть динамику ее развития
задолго до периода Мэйдзи. Книгу "Источники японской традиции", изданную под
редакцией видного американского ученого В. де Бари, пронизывает мысль
(нигде, впрочем, резко не выраженная) о едином процессе аккультурации,
начавшемся еще в VII веке, и социальных сдвигах, вызванных этим процессом.
Напрашивается вывод: специфика Нового времени только в том, что в средние
века Япония усваивает и приспосабливает к местным условиям элементы
китайской цивилизации, а затем - элементы европейской цивилизации.