"Эдмон Поньон. Повседневная жизнь Европы в 1000 году " - читать интересную книгу автора

события: "О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только
Отец Мой один" (Матф., 24:36), и далее еще раз подчеркнул ту же мысль: "Итак
бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет"
(Матф., 24:42). Однако все же Он дал понять, что произойдет это в пределах
одного поколения: "Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все сие
будет" (Матф., 24:34). Поскольку этого не произошло, христианской церкви
пришлось отказаться от буквального толкования Евангелия и перенести Второе
Пришествие в неопределенное будущее. Некоторые уточнения дало Откровение
святого Иоанна Богослова (Апокалипсис), где сообщалось, что Второму
Пришествию будут предшествовать страшные бедствия, а вслед за ним наступит
1000-летнее земное царство Иисуса Христа. Так впервые появилась эта
сакральная цифра - единица с тремя нулями и соответственно милленаризм
(хилиазм)[7]. И вполне закономерно, что первые и наиболее стойкие ожидания
должны были прийтись также на цифру с тремя нулями - на 1000 год от
Рождества Христова. Тем более что именно в преддверии этого года Европу
охватили все апокалиптические бедствия - и войны, и вторжения, и голод, и
мор, и всевозможные небесные катаклизмы. Косвенным подтверждением
сакральности 1000 года может служить и то обстоятельство, что сегодня, когда
грядет конец второго тысячелетия от Рождества Христова, в воздухе витает тот
же испытанный лейтмотив о конце света и Втором Пришествии, подкрепленный
теми же апокалиптическими бедствиями на более высокой (атомной) основе.
Так или иначе, но ожидание конца мира, зафиксированное в средневековых
источниках и приуроченное к 1000 году, - факт, не подлежащий сомнению. А вот
автор книги о 1000 годе не только в нем сомневается, но и пытается его
оспорить с горячностью, достойной лучшего применения. При этом главной (и
даже единственной) мишенью избирается один из великих историков прошлого
столетия - Жюль Мишле. Упрекая Мишле в "неточностях", Поньон наносит ему
удары ниже пояса, поскольку известно (и Поньону лучше, чем кому бы то ни
было), что Мишле был художником от истории, что он зачастую умышленно
переставлял факты, чтобы создать образ, и никогда не гнался (не потому, что
не мог, а потому, что не хотел) за академической "точностью". Именно поэтому
на Мишле, конечно же, было проще нападать, чем, скажем, на Ф. Мишо,
знаменитого историка крестовых походов[8], бывшего, как и Мишле,
"романтиком", но отвечающего за каждый факт, помещенный в его книге.
Но оставим Мишле и перейдем к фактам. А вот факты-то, приводимые самим
Поньоном, как это ни парадоксально, все как один свидетельствуют против
него. Действительно, он дает в развернутой форме весь "арсенал" того же
Мишле: и бедствия, и набеги, и голод, и людоедство, и "знамения" на небе...
Он даже не отрицает, что факт "ожидания" засвидетельствован в источниках, но
упирает на то, что их так мало! Спрашивается, а много ли вообще дошло до нас
источников от 1000 года? Исчерпывающий (разумеется, отрицательный) ответ
дает весь текст книги Поньона. Не более убедительна и его ссылка на то, что
в большинстве своем источники не называют точно 1000 год. Ну, а как могло
быть иначе? Сам же Поньон напоминает, что в те времена новый год начинался
не с 1 января! Само собой разумеется, что ожидания конца мира население не
привязывало к одной точной дате и даже к одному конкретному году: это мог
быть и конец уходящего тысячелетия, и начало будущего - и 999 год и, в
равной мере, 1001! Характерно, что когда стало ясно, что в районе 1000 года
светопреставления не будет, его перенесли на 1033 год (тысячелетие Страстей
Господних), а затем на 1066 год ("звериное число"), и настроение это