"Станислав Пономарев. Стрелы Перуна ("Русь богатырская" #2) " - читать интересную книгу автора

подоспел вовремя. Негодяй пробрался через окно и хотел задушить меня. О-о,
мне страшно. Подойди ко мне, мой Геракл, защити свою Деяниру!
Еруслан, или Россланд, как на греческий манер назвала его Фесфано,
стоял и хлопал ресницами, ничего толком не понимая. Вот уже два месяца он по
приказу спафария манглавитов[34] Анемаса охранял покои царицы.
Женщина ослепительной красоты очаровала могучего русса и с первого же
дня иссушающим жаром любви отняла у него разум и волю.
О том ли он думал, когда три года назад пришел под стяг царя Романии? О
том ли он думал, сражаясь с арабами в жестоких сечах во славу Царьграда? О
том ли он думал, когда всего с пятью десятками товарищей в горном ущелье
острова Крит прикрывал отход всего войска Никифора Фоки - нынешнего
императора? Тогда царь-полководец назвал его спартанцем и поставил
телохранителем при собственной особе.
Высоко нес славу русского оружия богатырь Еруслан. И вот не заметил,
как очутился в сладком плену у слабой женщины. В объятиях Феофано
прославленный воин терял разум, был неуемен в страстях и безрассуден в
стремлении к ним.
Сейчас Еруслан не знал, что и подумать. Он твердо полагал,
воинственного супруга царицы не могло быть здесь... Да и к чему тут всякие
тайны с бесчувственными стражниками-скопцами и нападением на него
неизвестного злоумышленника. Случись в спальне Никифор, даже тайно - кто их
поймет, этих императоров, - Еруслан скорее всего был бы уже мертв. Да и
далеко отсюда владыка Царьграда: Никифор-воин вот уже две недели встречал
войска стратиотов[35], созванных в гавань Фессалоники для предстоящего
морского похода на остров Крит. Император считал, настала пора отобрать
благодатную землю у арабов... Поэтому неожиданный незнакомец не показался
руссу случайным посетителем царских покоев, тем более что Феофано не ждала
сегодня Еруслана. Царица знала, спафарий поставил на почетный пост свирепого
и неподкупного женоненавистника перса Джаги. Но она даже не предполагала,
что Джаги упросил Еруслана заменить его в ночном дозоре.
Не было равного по силе руссу ни одного богатыря во всем византийском
войске. Никто не осмелился бы позвать его на поединок. Но... сейчас
противником всепобеждающего исполина была женщина, прекрасная Феофано - дочь
кабатчика в прошлом и всемогущая царица Романии в настоящем.
Легенда говорит, и Одиссей тоже был знатным богатырем. Чтобы услышать
пение сирен и не сгинуть в пучине морской, он велел привязать себя к мачте
корабля и тем удовлетворил свое тщеславие и жив остался. Говорят, правда,
после этого у Одиссея долго голова болела и он все время порывался вернуться
назад. Да мало ли что говорят досужие люди. Сказывают, например: дурная
привычка дорогу к беде мостит! Еруслан же, в отличие от легендарного
Одиссея, к мачте привязан не был. А Феофано стоила целой стаи сирен...
Царица ослепительно улыбнулась, взяла с ночного столика золотой кубок с
вином и проворковала:
- О мой избавитель, могучий страж мой Россланд, прими мой дар, и пусть
мрачные мысли улетят от тебя прочь!
Еруслан принял дар, взгорев душой, единым духом осушил бокал, вытер
русые усы.
- А сейчас, возлюбленный мой властелин, сними с себя это железо и
обними меня...
Человек, выброшенный из окна царской опочивальни, удачно попал в