"Станислав Пономарев. Стрелы Перуна ("Русь богатырская" #2) " - читать интересную книгу автора

середину канала.
- А мог бы шлепнуться на перила и тогда... Это надо же, какая
силища... - смеясь, бормотал он, пока подкупленные часовые помогали ему
выбраться на берег.
Злоумышленник огляделся, подмигнул сообщникам, опять беззвучно
захохотал:
- Спасибо, друзья. Вы ничего не видели, да? - и скользнул в тень
зубчатой стены.
Долго плутать по улицам ночного Константинополя ему не пришлось: жилище
его было рядом. Не халупа какая-нибудь, а дворец, разве чуть уступающий по
красоте и размерам императорскому. Человек этот был доместиком схол[36]
Царьграда, самым богатым и могущественным властелином в Романии после
помазанника божия Никифора Фоки. Звали его Иоанн Цимисхий. Он происходил из
знатного армянского рода, а прозвище "цимисхий", то есть "маленький",
получил по стати своей, ибо ростом был чуть боле полутора метров.
Чтобы не всполошить слуг, Иоанн пробрался к себе в покои одному ему
ведомым путем. Оглядел себя в зеркале: весь в грязи и тине, полуголый и
мокрый.
- Н-да. Вид, как у арабского дервиша после обильного дождя.
Ах-ха-ха-ха-ха! - вдруг прорвало его. - Надо же. Вот это Феофано... А ведь
тот Атлант не иначе как один из ее возлюбленных! - сообразил Цимисхий. -
Ох-хо-хо-хо-хо!
Иоанн, продолжая хохотать, позвонил в колокольчик. Вошел раб-нубиец.
- Приготовь терму[37] - приказал хозяин, потешаясь над крайним
удивлением обычно невозмутимого негра.

Еруслан проснулся в сладкой истоме. Он не тревожился, что спафарий
хватится его. Анемас старался не замечать ничего и как можно меньше знать
то, что укорачивает жизнь.
В такие минуты пробуждение Еруслана всегда было блаженным. Стоит
протянуть руку и... как он вчера уснул, счастливый любовник не помнил.
- Божественная Феофано, - выдохнул он чуть слышно, протягивая руку для
сладостного объятия.
Но... тяжко и холодно звякнул металл. Еруслан сцепил ладони, ничего не
понимая. Руки и ноги его были в оковах, цепи вделаны в стену, а тело лежало
на каменном полу. Богатырь опешил, потом рванулся так, что хрустнули кости.
Цепи не поддались его сокрушающей силе: Царьград славился кузнецами, а
кандалы ковать римляне умели и тысячу лет назад...
Шум пробудил движение в полумраке. Завизжала на ржавых петлях железная
дверь. Факел в руке закованного в броню воина ослепил русса. Но узник узнал
спафария. Анемас встал над Ерусланом.
- Почему я здесь?! - проревел заключенный.
- Тебе лучше знать, - тихо ответил грек. - И моли своих богов за то,
что жив остался... Опасную игру затеял ты, Россланд. Если бы грозный архонт
россов Сфендослав не был твоим побратимом, то... - Анемас не договорил.


Глава шестая

У порога - огонь и меч