"Николай Кириллович Попель. В тяжкую пору" - читать интересную книгу автора

будут ждать горячего, умного, ко времени произнесенного партийного слова.
Давайте смотреть на нашу прошлую деятельность, как на школу, а не как на
склад апробированных методов. Нам пригодится очень многое, но далеко не все.
От нашей политической зрелости, от умения быстро и самостоятельно, с
партийных позиций решать насущные вопросы жизни войск зависит успех не
одного еще сражения...
- Не знаю, - продолжал я начатую мысль, - как сложится обстановка в
ближайшие дни. Мы надеемся на лучшее, но будем готовить себя к любым
трудностям и невзгодам. Есть у нас добрая партийная традиция: когда трудно,
коммунисты впереди. Отныне личный пример политработника приобретает особое
значение.
Я как бы размышлял вслух и чутьем улавливал, что слушатели со мной
согласны.
О многом переговорили мы тогда, в лесной темени, по голосам различая
друг друга. Красное от пожаров небо и мерцающий свет рассекавших его в
разных направлениях ракет не могли развеять сгустившийся мрак. Наступала
первая ночь войны с непонятно откуда доносившимся треском пулеметов, с
методичным уханьем снарядов, с гулом самолетов в вышине.

3

Враг обнаружил дивизию на марше. Развесив вдоль дороги осветительные
авиабомбы, его истребители с хватающим за душу воем и пулеметной дробью
пролетают над головами. После каждого захода - стоны, крики. Бойцы
разбегаются в хлеба, тянущиеся по обе стороны шоссе. Потом долго собираются.
Стоят около раненых и убитых, рассматривают поврежденные машины. Не спешат в
кузова: на земле как-то надежнее. А когда наконец усаживаются по своим
местам, выясняется, что нет Петрова или Сидорова. Начинаются розыски,
командиры охрипшими голосами выкрикивают фамилии. На дороге пробка, а тем
временем снова появляются самолеты...
Мы с заместителем командира дивизии по политической части полковым
комиссаром Вилковым пытаемся "рассасывать" такие пробки. Я внимательно
присматриваюсь к нему. Вилков временами деятелен и хлопотлив, временами
пассивен. Покричит, побегает, потом молча встанет в стороне, не в силах
преодолеть душевную вялость.
- О чем задумались, Василь Васильевич?
- Как вам объяснить? Есть такое выражение "не в своей тарелке". Вот оно
ко мне сейчас лучше всего подходит. Утренняя бомбежка окончательно выбила из
колеи. Не так, думалось, война начнется...
И вдруг перебивает себя горячо, резко:
- Я не трус. За Родину жизнь в любую минуту готов отдать. Вот если бы
рядовым красноармейцем... А здесь сотни людей. Как их сохранишь, когда
фашисты что хотят делают, самолетами чуть не за фуражки задевают?
- Это вы, пожалуй, преувеличиваете. Между прочим, лейтенант Хоменко
ловко соорудил станок для зенитной стрельбы из ручного пулемета и "максима".
Вчера два самолета сбили. Жаль, что не все об этом знают.
- Да, да, - подхватывает Вилков, - Хоменко - головастый мужик. Сейчас
расскажу бойцам.
И скрывается в темноте.
Я верил в искренность сумбурной исповеди замкомдива. Вилков впервые под