"Николай Кириллович Попель. Танки повернули на запад" - читать интересную книгу автора

Присаживаясь к костру, разведенному в доме, я снова огляделся по
сторонам.
В этих черных стенах когда-то жили люди, большая, судя по фотографиям,
крестьянская семья. О ней напоминал черный картонный диск репродуктора,
болтавшийся на гвозде, языки копоти над топкой русской печки, глубокие
зарубки на косяке, которыми отмечали рост ребятишек.
- Культурно закусим, - Балыков мечтательно грел над огнем руки, - потом
часочка два прижмем...
Однако "культурно закусить", а тем более "часочка два прижать" нам не
довелось. Снаружи донеслись громкие голоса. Коровкин кого-то урезонивал,
срываясь на крик, а тот отвечал ему замысловатой бранью.
Когда я открыл дверь, "холуйская морда" и "урка" замерли в традиционной
позе двух петухов, изготовившихся к поединку. Боюсь, Коровкину досталось бы.
Его противник был шире в плечах и имел мощную поддержку с тыла: три
автоматчика явно не намеревались довольствоваться ролью секундантов.
- Отставить, Подгорбунский! - возмущенно крикнул я.
- Есть отставить, - неохотно согласился парень в свежем маскхалате и
белых маскировочных брюках, старательно заправленных в сапоги. Он еще кипел
и, проходя мимо Коровкина, не мог удержаться от наставления:
- Надо быть человеком, а не двуногой комбинацией из трех пальцев.
Коровкин вовсе не собирался оставить последнее слово за противником. И
тоже высказался о том, кем надо быть и кем не надо.
Подгорбунский со своей свитой вошел в дом, быстро огляделся, втянул
носом запах разогревшегося мяса:
- Вижу ваш Т-70. Надо, думаю, стукнуться к генералу...
- Откуда вам известно, что это мой танк?
- Когда я слышу такие вопросы, то могу подумать, что вы забыли о
нынешней профессии старшего сержанта Подгорбунского и о его прежнем, как
говорится, роде занятий...
Нет, я помнил и о прошлой и о теперешней специальности старшего
сержанта Подгорбунского. История нашего знакомства уходила в далекие мирные
дни июня сорокового года. Как-то раз в Стрые командир стоявшей там танковой
дивизии генерал Мишанин сообщил мне о пополнении, которое он неожиданно
получил.
- И по времени необычно, и в количестве непредусмотренном:
один-единственный человек с сопровождающим. Однако этот один стоит, пожалуй,
целого взвода...
Начальник строевой части штаба ввел плечистого паренька лет двадцати
пяти, смуглого, с азартно блестевшими глазами. Новенькая гимнастерка
обтягивала его, как сверхсрочника - ни одной складки спереди. Под
гимнастеркой угадывалось мускулистое подвижное тело.
- Садитесь, товарищ Подгорбунский, - кивнул Мишанин, - доложите о себе
заместителю командира корпуса по политической части.
Генерал Мишанин и сам приготовился слушать, предвкушая еще не известное
мне удовольствие.
- Пожалуйста, - любезно согласился Подгорбунский, - не впервой.
"Ну и гусь", - подумал я. А Подгорбунский продолжал как ни в чем не
бывало:
- Полагаю, лучше всего начинать с родословной. Тем более что папа и
мама относятся к наиболее светлым страницам моей биографии...