"Валерий Попов. Чернильный ангел" - читать интересную книгу автора

кратчайшей дорогой - но были еще и кратчайшие партизанские тропы. "Эй!"-
услышал я из белых снежных кустов.
Первый выскочил и сбил меня с ног, правда, и сам он, по гололеду,
поскользнулся и упал. Часть, где они служили, была технической,
радиолокационной, поэтому специальным ударам их, видимо, не учили, что меня
и спасло, но голову мне своими бляхами расковыряли они основательно. "Вот
так вот... соображай впредь!" - проговорил один из них в заключение, и,
оставив меня в пышной белой канаве, они удалились.
Через неделю, правда, я снова приехал к Кузе: все же жаль было мне его
горячности, его азарта! Не пропадать же им втуне - и я приехал. Солдатики
были на месте, но со мной не поздоровались.
Видимо, на что-то обижались. Кузя в тот день был с ними строг -
наверно, строго пожурил их перед этим за некорректность их методов. Со мной,
однако, он тоже был строг. В этот день происходило что-то вроде зачета: что
же слушатели усвоили из
Кузиных лекций в плане эгофутуризма и панкретинизма? Инадо же, усвоили
кое-что - сбивчиво, путаясь в терминах или выговаривая их сокращенно, но
все-таки говорили! Я, надо признать, оказался отстающим, не в силах до конца
выговорить ни одного модного термина.
В разгар наших бдений резко распахнулась тяжелая кожано-ватная дверь, и
в проеме возник Зиновий, старый хозяин, в роскошной шубе, купленной, видимо,
в Бордо. Некоторое время он озирал неприглядную картину, что-то задумчиво
напевая, побубнивая в роскошные усы... Взгляд его становился то насмешливым,
веселым, то задумчивым... Да, картина в комнате, уставленной по всем стенам
книгами, не была особенно привлекательной - темнота, лишь круг света низкой
лампы, катятся седые валы табачного дыма, кругом воняют окурки и бутылки, а
главное, масса расконсервированных банок помидоров и огурцов. Я бы на месте
хозяина вспылил - но Зиновий был и дальновиднее, и умнее.
Сначала он, естественно, разозлился, но потом все взял под контроль
разума, сообразил, что он сам - да и его сын тоже - с этого стихийного
бедствия могут получить.
- Здорово, братцы новобранцы! - лихо рявкнул Зиновий (старый вояка!).
Все облегченно "расковались", встали, пошли представляться ему -
меня-то он, надеюсь, узнал? Зиновий правильно понял, что раз у него самого
тысячи учеников (от марксизма через философию к филологии), то и его сыну
тоже нужны ученики!.. А что курят и пьют... дело молодое! Хорошо, хоть без
баб... Или это плохо?
Зиновий и себе набуровил стопарик и, чокнувшись со всеми, лихо выпил.
- С возвращением вас! - сориентировавшись в боевой обстановке,
загомонили солдатики.
Как всегда, решение Зиновия было мгновенным и безошибочным - и сына
приподнял в его собственных (в смысле - сына) глазах, да и для себя кое-что
удумал... как он про это-то успел сообразить?
Но все сбылось, как он, видимо, и планировал. Отслужив срочную,
смышленые солдатики решили не возвращаться на свою малую и нищую родину, а
остались, как и раньше, "при штабе" - но теперь уже при Кузином "штабе", как
бы продолжая заслушиваться Кузиными высокопарными речами и создавая как бы
иллюзию "новой литературной школы". ИКузя, что интересно, стал все более
ощущать себя - при столь немногочисленной аудитории - полноценным
профессором, начал важничать, походка его стала медленной, речь отрывистой и