"Александр Попов. Мальтинские мадонны (Повесть)" - читать интересную книгу авторавыходит, что не любил ее. Ничего мне не надо было, кроме личного успеха и
комфорта. Я так часто с самой юности ломал свою судьбу, глушил всякий здоровый и чистый звук из своей души, боялся, что уведет он меня от моих грандиозных проектов..." Иван поднял глаза на портрет молодой матери и что-то застарело-ссохшееся подкатило к его горлу. - Что с тобой, Ваньча? - спросила приметливая тетя Шура. - Не знаю, - зачем-то с усилием прижал он ладони к глазам. Елена после университета несколько лет прожила с родителями, а потом удачно и по большой любви вышла замуж за офицера и уехала в Ленинград. Данила умер во сне, не мучаясь. Галина сутки ли, больше ли просидела возле покойного мужа в полном одиночестве, никого не приглашая в дом. Не плакала, не убивалась, а даже стала напевать, - напевать легкомысленную, игривую песенку, полюбившуюся им когда-то в молодости. * * * А потом в ее жизни появился Геннадий - ее скромное и, может быть, несколько запоздалое счастье. Ни тетя Шура, ни Иван сейчас сказать не смогли бы, если кто спросил бы у них, - когда же и как рядом с Галиной оказался Геннадий? Просто с каких-то пор стал наведываться к Перевезенцевым молчаливый и как-то виновато улыбавшийся мужчина. То гвоздь вобьет, то мусор вынесет, то кран починит. Тихо, почти тайком приходил. И тихо, чуть не Шуры утаивала его. Однако одним прекрасным воскресным днем они под руку прошлись по Байкальской и по двору, вместе вошли в подъезд, а утром вместе отправились на работу: Геннадий - на завод, а Галина - в свое управление. Потом прилюдно стала звать его Геником, а Геннадий ее - Галчонком. - Гляньте, гляньте, прямо-таки божьи одуванчики, - беззлобно перешептывались соседки, завсегдатаи лавочек, провожая взглядами Галину и Геннадия. - А что - живут друг для друга, и молодцы! Геннадий был низкорослым, коренасто-сутулым мужичком с большими грубыми "слесарскими" руками. А Галина - все такая же худенькая, как девочка, и выше Геннадия почти что на полголовы. Она - несомненная красавица, хотя на неминуче-нещадном возрастном увядании. Он - весь угрюмо-мрачный, квадратно скроенный. Она - хотя и маленький, но начальник, притом офицерская вдова. Он - простой, самый что ни на есть простой слесарь. Но самым удивительным в этой паре было то, что, когда они сошлись, Галине уже соскользнуло за пятьдесят пять, а ему не вскарабкалось, кажется, и к сорока или, поговаривал всезнающий соседский люд, даже и тридцати пяти не исполнилось. Никто не верил, что они год-два или три от силы проживут вместе. Шура, шаловливо посверкивая глазами, как-то высказала Галине: - Ну, побалуйся-поиграйся с ребеночком... девонька-старушка! - Что же, Шура, по-твоему - оттолкнуть и обидеть мне человека? Я не вылавливала Гену, не расставляла сетей. Увидел он меня в столовой, а после работы - пошел, побрел за мной, как когда-то и Данилушка. Все молчит, |
|
|