"Александр Сергеевич Потупа. Осенний мотив в стиле ретро" - читать интересную книгу автора

- Подпрыгнуть - еще не полететь, - нагло добивает меня нелегальная
личность. - Каждый масштаб требует своего пера. Сознаешь ли ты это?
- Послушай, ты, галлюцинация, - срываюсь я на безобразно резкий тон, -
нешто каждое пустое место всю жизнь будет учить меня, учить, как писать, что
писать и к какому масштабу приноравливаться. Пшел ты к...
- Пшел ты - это легче всего, - миролюбиво перебивает меня голубой
человечек. - И к педагогическим упражнениям пустых мест пора бы привыкнуть,
да и не такое уж я пустое место. И потом, я должен высветить в тебе правду,
чтобы как-то помочь.
Помочь! Он еще надеется мне помочь, это дымное чучело, которое столько
дней отвлекало меня от главного своей паршивой летающей посудиной. Я тебе
покажу высвечивать правду у честного писателя!
- Я тебе покажу правду, - уже не сдерживаясь, кричу я и швыряю в него
первым попавшимся под руку - тяжелой старомодной пепельницей.
Кусок выжелтевшего мрамора в форме орла, прикованного к ямке с
окурками, для которого давным-давно нет места в городской квартире, летит,
впервые в своей долгой жизни исполняя роль хищной птицы, летит и точно
попадает в центр гномообразного сгущенного дымка.
Мощная вспышка на миг ослепляет меня. Это обозленное облачко глотает
мой снаряд и тут же растворяет его. Только окурки и горелые спички
разлетаются повсюду.
- С-скотина, - очень по-человечески пищит голубой, пожалуй, теперь уже
синеватый человечек. - Скотина! Я же к тебе с добром, а ты хамишь,
примитивно хамишь.
И вдруг вся картина предстает передо мной как бы со стороны. Трезвый,
теперь уже совершенно трезвый и вовсе не чуждый моральным нормам писатель
Геннадий Лиходедов, сидя в уютном холле своей дачи, бессовестно мечет
тяжелым предметом в померещившегося ему пришельца с иных звездных миров. Не
пора ли ему на недельку-другую в известное заведение по привитию более
адекватных взглядов на объективную реальность?
- Разумеется, это свинство швырять в меня памятниками материальной
культуры 50-х годов вашего века, - раздумчиво бубнит голубой человечек,
заметно посветлевший и уплотнившийся, - однако зря ты психуешь. Туда тебе
еще рано. Ты ведь не оживляешь фантомы, а пытаешься их уничтожить с помощью
уродливых мраморных птиц.
Интересно, куда делась пепельница-орлоносец? Между тем, незваный гость
внушает мне:
- Ты панически боишься в себя заглянуть. Это свойственно людям, но
какой же ты к черту писатель, если стыдишься из собственной души сделать
линзу? Полагаешь, что микроскопы изобретаются только ради микробов и
молекул, да? А во времени зрение чем усилить? Небось и не думал никогда...
Эх ты, труженик пера, ударник авторских листов и массовых тиражей...
Ему мало предсмертного полета продукции неведомой артели, он еще и
дразнится, какой-то пошлый фельетон декламирует. Ну ладно, дружище, - ты
идея, но я - живая мыслящая материя, и победа будет на моей стороне,
увидишь!
- Победа? - удивляется голубой человечек. - Что это? Над чем или над
кем? Вы, люди, победили окружающую материальную среду, взялись за среду
интеллектуальную - успешно взялись. Тебе хочется в обозримом будущем
поздравить себя и с этой победой? Хочется?