"Александр Сергеевич Потупа. Таймкипер, или Горький глоток будущего" - читать интересную книгу автора

довесок к интеллектронной цивилизации, нам надо немедленно приступать к
собственным преобразованиям...
И вот в самый неподходящий момент - перед лицом комиссии - Таймкипера
осеняет правотой полузабытого Гоу. Вся эта вроде бы ахинея насчет
автоэволюционного мышления, идущего на смену научному, вдруг выстраивается
перед ним в четкий образ - образ вряд ли поправимой Ошибки. И вместо того,
чтобы немедленно ублажить контролеров демонстрацией Музейных чудес,
Таймкипер нагло предлагает председателю комиссии назвать Музей именем
великого Урсула Гоу. Надо ли пояснять, что комиссия удаляется в полном
составе, дабы сочинить ходатайство о помещений допрыгавшегося наркофанта в
соответствующую ему умственному состоянию изоляцию...
Так крупно и явно Таймкипер срывается впервые - он сразу понимает, что
его ждет, и бросается вдогонку. Он успевает сыграть перед контролерами роль
парня-немного-не-в-себе, однако веселого и абсолютно безобидного. Дело
кончается выговором и перемирием.
Тут-то и всплывает явный смысл эпиграфа, заимствованного Прозоровым из
"Записок сумасшедшего" Льва Толстого: "Я не высказался, потому что боюсь
сумасшедшего дома; боюсь, что там мне помешают делать мое сумасшедшее
дело".
Ну а потом Таймкипер ухмыляется вслед умиротворенной комиссии и
преспокойно идет к пульту интеллектрона, чтобы разыграть модель будущего с
иной вложенной целью. И он медленно погружается в фантпрограмму,
превращающую его в суперсапа, способного видеть Вселенную в иных,
недоступных нам проекциях.
Здесь, подчеркивает Пен, автор "Таймкипера" проявляет немалое
мастерство - читатель так и не может понять, действительно ли последняя
глава описывает какую-то особо опасную фантпрограмму, откуда герою нет
возврата, или мы попадаем во вполне реальный мир будущего, лишенный
интеллектронной доминации, в мир людей, снова перехвативших лидерство,
уходящих в гиперментальную эволюцию с ее иными горизонтами и трагедиями
иных масштабов. Насколько я понимаю Пена, на этой неопределенной ноте
воображаемый роман завершается.


9

Если кому-то захочется воспринять пеновскую сюжетную идею буквально,
он сразу обратит внимание, что рецензия далеко не восторженная. Это и
понятно - все-таки Прозоров во многом оппозиция своему творцу, точнее,
эволюционно иное Я Артура Пена, его эговариация. И словно бы материализовав
иной свой вариант в какой-то сложной фантпрограмме, Пен храбро вступает с
ним в спор.
Прежде всего, говорит он, стоит обратить внимание на странную логику
автора "Таймкипера". Не очень-то верится, что критики программы
хомореконструкции, которых сам Прозоров называет умнейшими из умных, так уж
испугались бы трудностей межвидового взаимодействия. Неправдоподобно, чтобы
наша цивилизация продвигалась по одной-единственной линии и все проблемы
сводились к выбору между ускоренным развитием интеллектроники и
человеческого мозга. Наверняка XXI век привнесет много нового в решение
такой сверхзадачи, как контакт с цивилизациями внеземными. Прозоров сам