"Терри Пратчетт. Хватай за горло! ("Плоский мир" #23)" - читать интересную книгу автора

трудно продираться, но выглядят которые официальнее некуда.
Довольно улыбнувшись, нянюшка Ягг поставила открытку обратно на
каминную полку. Особенно ей нравилось слово "сердешно". Богатое, мощное
словечко. И многообещающе горячительное.
В данный момент нянюшка утюжила свою лучшую нижнюю юбку. То есть сидела
в кресле у камина, пока одна из невесток, имя которой в очередной раз
вылетело у нее из головы, работала утюгом. А нянюшка ей помогала - указывая
на пропущенные места.
Приглашение было роскошным, особенно позолоченная кромка, фигуристая,
словно облитая золотым сиропом. Скорее всего, золото было не настоящим, но
блестело на все сто.
- Вот это место неплохо бы прогладить еще раз, - сказала нянюшка,
доливая в кружку пива.
- Конечно, нянюшка.
Еще одна невестка, чье имя нянюшка наверняка вспомнила бы, если бы
постаралась, начищала красные нянюшкины башмаки. Невестка номер три с
превеликой осторожностью снимала пушинки с лучшей нянюшкиной остроконечной
шляпы, водруженной на специальную подставку.
Поднявшись, нянюшка неторопливо направилась к заднему крыльцу. Небо
почти полностью потемнело, и лишь редкие рваные облака неслись по нему,
время от времени закрывая собой ранние звездочки. Нянюшка понюхала воздух.
Зима, как правило, надолго задерживалась в горах, но в этом ветре
определенно чувствовался запах приближающейся весны.
"Хорошее время, - подумала она. - Честно говоря, самое лучшее". Как
было принято считать, всякий новый год начинался в страшдество, когда
поворачивали вспять зимние приливы, но на самом деле настоящий новый год
начинался именно сейчас, когда из-под слоя застарелого снега проглядывала
первая зеленая травка. В воздухе витали перемены, нянюшка чувствовала это
всеми своими косточками.
"Костям верить нельзя", - всегда говорила ее давняя подруга, матушка
Ветровоск. Но она постоянно твердила что-нибудь подобное.
Нянюшка Ягг закрыла дверь. В дальнем конце сада, на лишенных листвы
деревьях, прорезающих небо уродливыми загогулинами, кто-то захлопал крыльями
и что-то прострекотал, приветствуя нисходящую на мир тьму.
Тем временем Агнесса Нитт, стоя посреди своего домика, с сомнением
разглядывала свою остроконечную шляпу. Впрочем, Агнесса всегда и ко всему
относилась с сомнением.
Затем, подобрав волосы, она принялась критически рассматривать себя в
зеркале, тихонько напевая незатейливый мотивчик. Пела она просто так, ни к
кому в особенности не обращаясь. Пение дело такое: только начни петь своему
отражению в зеркале, потом запоешь дуэтом с какой-нибудь синичкой, затем
подтянутся прочие лесные обитатели, ну а дальше остановить тебя можно будет
только огнеметом.
О нет, Агнесса просто пела - в гармонии с самой собой. Последнее время
это случалось все чаще, особенно когда она отвлекалась на что-нибудь. У
Пердиты был довольно противный голосок, но она всегда настаивала на своем
участии.
Как гласит житейская мудрость (люди вообще склонны к очень жестоким
житейским наблюдениям), внутри всякой толстушки живет тощая девица и
много-много шоколадных конфет. Пердита и была той самой тощей девицей, что