"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автораpo'woman.[5]
В руки мне так и сыплется карамель, жевательная резинка... Синьора Эльвира открывает сумку, и в нее летят пачки сигарет, банки с мясными консервами и сгущенным молоком. - Не уходите, мы к вам потом подойдем, - говорят ей ребята и девушки. Мы входим в парк, идем к нашей скамейке и попадаем в совершенно иной мир, отъединенный от шумного Луна-парка, от оживления, царящего возле бассейна. Здесь тоже оживленно, но совсем иначе, чем там. Это мир матерей, стариков, колясок, резиновых мячей, трехколесных велосипедов и, само собой разумеется, детей. Но почему-то в моей памяти не возникает ни одного детского лица, все мое детство до пятилетнего возраста, вплоть до того самого вечера, когда начался ураган, целиком занято взрослыми. Словно я сам не был ребенком, да и вообще не существовал самостоятельно, а лишь постольку, поскольку в мире были взрослые - синьора Эльвира, Милло, вагоновожатый, рыболов, все эти ребята из крепости, передвигавшие меня, как пешку, по своему усмотрению. Значит, правда, что начинаешь существовать только тогда, когда появляется память, сознание - то есть способность познавать, возмущаться, страдать. 5 На садовой скамье синьора Эльвира восседает, словно на папском престоле. Она не выпускает из рук лежащей у нее на коленях сумки. - Ну, живо зови птичек. Впрочем, и звать-то незачем, они и так нас видят издалека. я залезаю в карман ее жакета, достаю пакетик с хлебными крошками, старательно его разворачиваю. Воробьи, словно ручные голуби, уже у наших ног, может, они и в самом деле нас узнают? - Смотри бросай так, чтоб всем досталось поровну, не то нахалы набьют себе пузо, а растяпы останутся ни с чем. Знаешь? Жил-был на свете воробышек с золотым клювом, только сам он про свой клюв и не ведал. Крошки, как тот пудинг с тарелки, исчезают в одно мгновение. Солнце сквозь ветви деревьев бьет мне в глаза, мешая следить за разлетающимися птичками. Синьора Эльвира тем временем приступает к своей работе. Обычно вначале подходят матери с детьми, каждая присаживается на нашу скамейку, любезно здоровается и подставляет раскрытую ладонь прямо под нос синьоре Эльвире. - Только, пожалуйста, плохого не нагадайте... - Я-то что? Я только читаю, что на руке написано... Очень сочувствую, но ничем не могу вас порадовать. Порядочным людям мало что предскажешь... Раз уж с вами до сих пор ничего особого не случилось, значит, и впредь не случится, если только... После того как синьора Эльвира открывала им судьбу, наступал мой черед - я исполнял обязанности пичужки, таскающей билетики "на счастье". - Давай, Бруно... Только сначала внимательно посмотри на синьору! Я доставал из ее кармана маленькую колоду карт, стягивал с нее резинку, перетасовывал колоду, вынимал карту. - Смотрите, какой помощник! Я бы этими своими пальцами не справилась... Ребенок в таком деле незаменим - это сама невинность, сама чистота!.. Ну, |
|
|