"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автора

po'woman.[5]
В руки мне так и сыплется карамель, жевательная резинка... Синьора
Эльвира открывает сумку, и в нее летят пачки сигарет, банки с мясными
консервами и сгущенным молоком.
- Не уходите, мы к вам потом подойдем, - говорят ей ребята и девушки.
Мы входим в парк, идем к нашей скамейке и попадаем в совершенно иной
мир, отъединенный от шумного Луна-парка, от оживления, царящего возле
бассейна. Здесь тоже оживленно, но совсем иначе, чем там. Это мир матерей,
стариков, колясок, резиновых мячей, трехколесных велосипедов и, само собой
разумеется, детей. Но почему-то в моей памяти не возникает ни одного
детского лица, все мое детство до пятилетнего возраста, вплоть до того
самого вечера, когда начался ураган, целиком занято взрослыми. Словно я сам
не был ребенком, да и вообще не существовал самостоятельно, а лишь
постольку, поскольку в мире были взрослые - синьора Эльвира, Милло,
вагоновожатый, рыболов, все эти ребята из крепости, передвигавшие меня, как
пешку, по своему усмотрению. Значит, правда, что начинаешь существовать
только тогда, когда появляется память, сознание - то есть способность
познавать, возмущаться, страдать.

5

На садовой скамье синьора Эльвира восседает, словно на папском
престоле. Она не выпускает из рук лежащей у нее на коленях сумки.
- Ну, живо зови птичек. Впрочем, и звать-то незачем, они и так нас
видят издалека.
Она сидит неподвижно, оберегая сумку с уложенными в нее сокровищами, а
я залезаю в карман ее жакета, достаю пакетик с хлебными крошками,
старательно его разворачиваю. Воробьи, словно ручные голуби, уже у наших
ног, может, они и в самом деле нас узнают?
- Смотри бросай так, чтоб всем досталось поровну, не то нахалы набьют
себе пузо, а растяпы останутся ни с чем. Знаешь? Жил-был на свете воробышек
с золотым клювом, только сам он про свой клюв и не ведал.
Крошки, как тот пудинг с тарелки, исчезают в одно мгновение. Солнце
сквозь ветви деревьев бьет мне в глаза, мешая следить за разлетающимися
птичками. Синьора Эльвира тем временем приступает к своей работе. Обычно
вначале подходят матери с детьми, каждая присаживается на нашу скамейку,
любезно здоровается и подставляет раскрытую ладонь прямо под нос синьоре
Эльвире.
- Только, пожалуйста, плохого не нагадайте...
- Я-то что? Я только читаю, что на руке написано... Очень сочувствую,
но ничем не могу вас порадовать. Порядочным людям мало что предскажешь...
Раз уж с вами до сих пор ничего особого не случилось, значит, и впредь не
случится, если только...
После того как синьора Эльвира открывала им судьбу, наступал мой
черед - я исполнял обязанности пичужки, таскающей билетики "на счастье".
- Давай, Бруно... Только сначала внимательно посмотри на синьору!
Я доставал из ее кармана маленькую колоду карт, стягивал с нее резинку,
перетасовывал колоду, вынимал карту.
- Смотрите, какой помощник! Я бы этими своими пальцами не справилась...
Ребенок в таком деле незаменим - это сама невинность, сама чистота!.. Ну,