"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

меня оставляет в том же состоянии, то есть до такой степени трепещущей от
ужаса, что я даже не решаюсь войти в комнату, где они препирались, и
посмотреть, что там произошло. Между тем рабы, которым молодой турок
сказал, будто отец его желает побыть четверть часа один, по прошествии
этого времени снова появляются; они застают меня все в том же положении,
но при виде моей растерянности у них возникают какие-то подозрения. Они
начинают расспрашивать меня. Не будучи в силах вымолвить ни слова, я
жестом указываю на комнату, где происходило объяснение. Они находят там
своего повелителя в луже крови; он убит двумя ударами кинжала. Их крики
привлекают всех женщин сераля. Меня расспрашивают о разыгравшейся
трагедии. Я рассказываю не столько о том, что видела, сколько о том, что
донеслось до моего слуха; суть происшедшего я понимала не лучше других, и
слезы мои свидетельствовали одинаково и о моем испуге, и о неведении.
Не могло быть никакого сомнения, что губернатор погиб от руки сына.
Такая уверенность, подкрепленная бегством молодого турка, повлекла за
собою весьма странные последствия. Женщины из сераля и рабыни, вообразив,
что теперь над ними нет господина, решили завладеть всем, что
представлялось им особенно ценным, и под покровом ночи бежать из своей
темницы. Все двери были распахнуты настежь; поэтому и я решила скрыться,
тем более что никому и в голову не приходило меня утешать и удерживать. Я
хотела пойти к отцу, жившему поблизости от сераля, и думала, что легко
найду дорогу. Но не прошла я в потемках и двадцати шагов, как мне
почудилось, будто около меня мелькнул сын губернатора, однако я
удостоверилась в этом лишь после того как решилась окликнуть его. Он
сказал, что он в ужасе от совершенного им чудовищного преступления и что,
прежде чем спастись бегством, он хочет узнать, действительно ли его отец
умер. Я описала ему все, чему была свидетельницей. Скорбь его казалась
искренней. Он вкратце поведал мне, что шел к отцу скорее со страхом, чем
со злобой, чтобы объясниться с ним насчет меня, но отец, разгневанный его
признанием, хотел его заколоть и что, защищаясь, он вынужден был пустить в
ход свой кинжал. Он предложил мне бежать вместе с ним; но в то время как
он настойчиво уговаривал меня, нас окружило несколько человек, узнавших
его; они уже слышали о совершенном им преступлении и решили его задержать.
Меня оставили на свободе. Я тайком пробралась к отцу, который встретил
меня с великой радостью.
Не будучи замешан в этом прискорбном происшествии, он решил тотчас же
собрать все, что ему удалось накопить за время пребывания в Патрасе, и
вместе со мною покинуть город. Он не разъяснил мне своих намерений, а я по
простодушию вполне доверялась ему. Мы уехали беспрепятственно; но едва
оказались мы в море, он обратился ко мне со словами, которые очень
огорчили меня.
- Ты молода, - сказал он, - и природа наделила тебя всем, что может
вознести женщину на вершину благосостояния. Я везу тебя в такое место, где
тебе легко будет пожать обильные плоды твоей привлекательности; но ты
должна поклясться, что будешь строго следовать моим советам.
Он заставил меня дать ему эту клятву в таких выражениях, которые делали
бы ее нерушимой. Мне было крайне противно связывать себя так, как он того
требовал. Но, размышляя о приключениях, на кои он толкал меня, я начала
понимать, что если вступлю в связь с мужчиной по собственному выбору, то
могу извлечь из этого куда больше удовольствия. Сын патрасского