"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

Ни слова не возразив, он направился к двери. Но я был крайне
взволнован, мне чудились бесконечные опасности, в которых я не мог дать
себе отчета, и у меня мелькнула мысль: все предпринятое человеком
посторонним будет и слишком медлительно, и ненадежно. Я окликнул учителя.
Я решил тоже отправиться в гавань; владея турецким языком, я без труда
смешаюсь там с толпой, и меня никто не узнает.
- Я пойду вместе с вами, - сказал я. - После того как вы столь жестоко
меня предали, вы уже не заслуживаете моего доверия.
Я хотел выйти пешком, просто одетый и в сопровождении одного лишь
камердинера. Я стал переодеваться, а учитель тем временем всячески
старался вернуть мое расположение, оправдывался и клялся в своей
преданности. Я был уверен, что у него какие-то корыстные виды. Впрочем, я
был всецело поглощен предстоящими хлопотами и почти не обращал внимания на
его разглагольствования. Несмотря на жгучее желание удержать Теофею в
Константинополе, мне все же думалось, что, будь я уверен в ее помыслах и
будь убежден, что она в самом деле стремится к целомудренной, уединенной
жизни, я не стал бы препятствовать такому намерению, а, наоборот, всячески
поощрял бы его. Но, даже веря в ее искренность, трудно было предположить,
что ей, в ее возрасте, удастся противостоять всем возможным соблазнам.
Даже капитан мессинского судна, как и любой пассажир, казались мне
подозрительными. Несомненно, она самой судьбой осуждена вести в дальнейшем
образ жизни столь же беспорядочный, какой вела в ранней юности, - тогда
зачем же допускать, чтобы кто-то другой лишил меня радостей, которые я
рассчитывал вкусить вместе с нею? Таковы еще были пределы, в которые я
собирался заключить свои чувства.
Я пришел в харчевню, где ее оставил учитель. Она оттуда не выходила. Но
нам сказали, что она у себя в комнате с юношей, которого велела окликнуть,
когда случайно увидела его в гавани. Я с любопытством стал расспрашивать о
подробностях этой встречи. Молодой человек сразу же узнал ее и начал нежно
целовать, а она весьма непринужденно отвечала на его ласки. Они заперлись
в ее комнате, и более часа никто их не беспокоил.
Я подумал, что все мои опасения уже оправдались, и в порыве неодолимой
досады чуть было не отправился домой, не повидав Теофею и решив
окончательно отказаться от нее. Однако, не сознавая истинной причины своих
поступков и объясняя их не глубоким волнением, а просто любопытством, я
послал к Теофее учителя и велел сказать, что мне надо с нею переговорить.
При имени моем она так смутилась, что долго не могла ответить. Учитель,
наконец, возвратился и сообщил мне, что юноша, которого он застал у нее, -
младший сын Кондоиди. Я тотчас же вошел к ней. Она хотела броситься мне в
ноги; я силою удержал ее, и, значительно успокоившись при виде ее брата,
после стольких волнений, свидетельствовавших о том, что чувства мои совсем
иные, чем я все еще предполагал, я не стал ее корить, а только выражал
радость, что нашел ее.
Действительно, словно со вчерашнего дня у меня открылись глаза, я долго
любовался ею с наслаждением или, лучше сказать, с ненасытностью, какой еще
никогда не испытывал. Весь ее облик, до тех пор лишь умеренно восхищавший
меня, теперь трогал меня до такой степени, что в каком-то исступлении я
даже подвинул свой стул, чтобы оказаться поближе к ней. Страх утратить ее,
казалось, еще усилился, после того как я вновь ее обрел. Мне хотелось,
чтобы она уже опять находилась у учителя, а вид нескольких кораблей, среди