"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

турок, ему удалось благополучно бежать, потеряв всего лишь двух воинов. Он
спас свою жизнь, однако два дня спустя во время страшной резни все же
лишился ее, покрыв себя славою. Его дети, еще совсем маленькие, остались
турецкими подданными, а один из них обосновался в Морее, где его потомкам
суждено было пережить еще немало испытаний. В конце концов из всего их
рода осталось только несколько человек, живших в Константинополе, да
православный епископ, - он носил то же имя и служил в одном из городов
Армении. Богатство их состояло из двух деревень, приносивших около тысячи
экю дохода на наши деньги; деревни эти переходили к старшему в роде в силу
привилегии, довольно редкой в Оттоманской империи, и только этим и
выделялась их семья среди других.
В Константинополь отца и сыновей привлекли иные надежды, и именно этим
расчетом и объясняется их жестокосердие в отношении Теофеи. Некий богатый
грек, их близкий родственник, умирая, оставил завещание, по которому все
его имущество переходило к ним при единственном условии, что Церковь
признает их безупречными с точки зрения набожности и независимости от
турок - греки особенно щепетильно оберегают эти два начала. А Церковь,
т.е. патриарх и епископы, которым предстояло высказаться на этот счет, не
могли быть особенно сговорчивы, ибо именно к Церкви должно было перейти
наследство в случае отстранения первоначальных наследников. Супруга
Кондоиди была похищена при загадочных обстоятельствах, и греческое
духовенство не преминуло сослаться на то, что судьба ее, как и ее дочери,
неизвестна, а это обстоятельство служит препятствием для утверждения
завещания. Вот почему Кондоиди, опознав своего управляющего, не
позаботился получить какие-либо сведения о жене и дочери, а только
добивался, чтобы похитителя казнили сразу после того, как он признал свою
вину и заявил, что обе они умерли. Кондоиди рассчитывал, что, какова бы ни
была судьба похищенных, память о них будет навеки погребена вместе с
преступником. Ему было известно признание, которое похититель сделал кади,
и тем не менее он утверждал, что признание подсудимого - обман; более того
- он не находил себе покоя, пока не убедился, что преступника ведут на
казнь. Но патриарх тоже не был расположен отказаться от наследства; не
довольствуясь утверждением преступника, что похищенная им женщина и ее
ребенок умерли, он требовал дополнительных доказательств, которыми
Кондоиди рассчитывал было пренебречь. Дочь, привезенная к нему и словно
свалившаяся с неба, повергла его в смертельный ужас. Он не только не
стремился выяснить, на чем основываются ее притязания и каким образом она
оказалась в Константинополе, а, наоборот, боялся узнать что-либо, могущее
повредить его расчетам. В конце концов, убедившись в том, что после казни
домоправителя ей будет очень трудно доказать самое происхождение, он решил
не только ее не признавать, но даже обвинить в самозванстве и требовать,
чтобы ее покарали, если она вздумает добиваться признания прав, которые
она себе приписывает.
- Боюсь, как бы отец не задумал что-нибудь еще ужаснее, - сказал мне
юноша. - Последние дни он особенно возбужден, а это случается с ним только
в крайних обстоятельствах, и я даже не решаюсь вам сказать, до какого
неистовства доводят его иной раз ненависть и гнев.
Этот рассказ убедил меня в том, что Теофее будет чрезвычайно трудно
добиться признания ее законных прав; но намерения ее родителя мало
тревожили меня, и, что бы он ни предпринял с целью повредить ей, я