"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

надеялся без особого труда защитить девушку от его козней. Мысль эта даже
побудила меня отказаться от прежнего моего намерения не говорить ему, кто
я такой, или, по крайней мере, скрывать свое участие в судьбе его дочери.
Теперь я, наоборот, попросил юношу повидаться с отцом в тот же день, чтобы
сообщить ему, что беру Теофею под свое покровительство, а также и для
того, чтобы он знал, сколь благосклонно я отношусь к юноше, которого
пригласил к себе. Я распорядился немедленно подыскать двух невольников,
соответствующих новым моим намерениям, и, решив в тот же вечер приступить
к осуществлению своих планов, как только стемнело, отправился к учителю.
Камердинер ждал меня с нетерпением. Он едва удерживался от искушения
покинуть пост, на который я его поставил, и разыскать меня, чтобы сообщить
о некоторых своих наблюдениях, казавшихся ему весьма важными. По его
словам, посланец силяхтара приходил с богатыми подарками, и учитель
беседовал с ним весьма долго и весьма таинственно. Камердинеру, не
знающему турецкого, легко было притворяться, будто он ничего не замечает;
не рассчитывая что-либо понять из их разговора, он ограничился тем, что
стал издалека наблюдать за ним. Особенно странным, показалось ему то, что
учитель весьма охотно принял подарки силяхтара. То были драгоценные ткани
и множество женских украшений. Камердинер старался узнать, как эти дары
будут приняты Теофеей; он уверял меня, что, хотя не спускал глаз с двери в
ее комнату, а когда она появлялась - с нее самой, он не видел, чтоб эти
вещи были отнесены к ней.
Я уже так мало считался с учителем, что, не желая слышать никаких
объяснений, кроме его собственных, тут же приказал вызвать его, чтобы
потребовать отчета в его поведении. Он с первого же слова понял, что
разоблачен. Не полагаясь ни на какие ухищрения, он решил признаться, что,
с согласия Теофеи, коей поведал о своих нуждах, он взял подарки силяхтара
для самого себя. Так поступил он не только с тканями, но и с
драгоценностями.
- Я человек бедный, - сказал он мне. - Я объяснил Теофее, что подарки,
разумеется, - ее собственность, раз они присланы ей без каких-либо
условий. Но она считала себя обязанной мне за кое-какие мелкие услуги и
поэтому все мне и отдала.
После этого признания мне стало понятно, почему он так охотно
согласился помочь ей бежать. У меня сразу же пропало доверие к человеку,
который способен на такую подлость, и, хотя я не имел права обвинять его в
нечестности, я сказал ему, что теперь он уже не может рассчитывать на мое
расположение. Вспылив, я совершил неосторожность. Власть, какую я имел над
этим человеком, помешала мне сразу же осознать допущенную мною оплошность;
впрочем, я уже решил переселить Теофею в другое место и поэтому отныне не
нуждался в его услугах.
Невольники, которых я привез с собою, были посланы ко мне человеком
столь надежным, что я мог вполне положиться на них. Я изложил им свои
требования и пообещал, что в награду за преданность и усердие дам им
вольные. Женщина была в услужении в нескольких сералях. Как и Теофея, она
была гречанкой. Мужчина был египтянин, и хотя я не придавал никакого
значения их внешности, обоих трудно было принять за простых невольников. Я
представил их Теофее. Она благосклонно приняла их, но спросила: какая же в
них надобность, раз она так недолго пробудет в Константинополе? Мы были
наедине. Я воспользовался этим, чтобы посвятить ее в свой план. Но хотя я