"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

присутствие юноши помешает мне бывать наедине с Теофеей; но, так как я
решил свято придерживаться своих обещаний, стоило только этой мысли
возникнуть, как я отвергал ее.
Синесий (так звали молодого Кондоиди) с восторгом одобрял все, что я
делал для его сестры из уважения и любви к ней. Так же отнесся он и к
моему решению посетить их вместе и дать им одинаковое образование. Я в тот
же день отправил юношу в Орю и отослал с ним все, что предназначал для
развлечения Теофеи. Их отец, узнавший в конце концов, что я взял на себя
заботы об его сыне, уже приезжал ко мне, чтобы выразить свою
признательность, а теперь явился снова, как только сын сообщил ему, что я
в городе. К крайнему своему удивлению, он меня узнал, и смущение его
убедило меня в том, что Синесий строго выполнил мой наказ скрыть от отца
подоплеку наших отношений. Мне хотелось и позабавиться его недоумением, и
воспользоваться первым его впечатлением, чтобы вновь заступиться за
Теофею. Однако второе мое желание не осуществилось, ибо упрямый старик
решительно заявил, что вера и честь запрещают ему признать своею дочерью
девицу, воспитанную в серале. Даже мое предложение принять на себя
обязанности отца и устранить тем самым все препятствия, не поколебало его.
Такая непреклонность крайне рассердила меня, и я ему сказал, что он может
не утруждать себя визитами и что я распоряжусь его не принимать.
В Орю я поехал лишь на другой день. Я не скрывал от себя, что мне
хочется поскорее увидеть Теофею; решительно отказавшись от прежних видов
на нее, я, однако, не собирался подавить в себе бескорыстную склонность,
отнюдь не противоречащую представлениям о целомудрии и данным мною
обещаниям. Такого рода свобода, предоставленная мною сердцу, устраняла
муки, которые я неминуемо терпел бы, если бы стал стеснять его порывы. Я
застал Синесия с Теофеей в тот момент, когда они с жаром приступили к
первым занятиям; оба они были мне благодарны за то, что я подумал поселить
их вместе. Я с удовольствием отмечал спокойствие Теофеи, которое казалось
следствием внутреннего удовлетворения и придавало всему ее облику еще
большую свежесть. Я осведомился у Бемы, как Теофея воспользовалась данным
ей правом распоряжаться в доме. Невольница, хоть и задетая тем, что самой
ей такого права не дано, не решилась пожаловаться на госпожу, однако вновь
старалась внушить мне опасения на этот счет. Причина ее усердия была так
очевидна, что я шутя попросил ее умерить свое рвение. Основываясь на
словах людей, которые купили ее для меня, она воображала, что я
предоставлю ей неограниченную власть над Теофеей, а такое доверие (она
пользовалась им в нескольких сералях) является для невольницы высшим
знаком отличия. Я сказал, что турецкие обычаи не обязательны для француза,
что у нас свои нравы, и я советую ей познакомиться с ними, чтобы сделать
свою жизнь приятнее. Она не осмелилась возразить что-либо, зато, быть
может, с этой минуты воспылала ненавистью и к Теофее и ко мне и не
преминула воспользоваться случаем, чтобы дать нам почувствовать это.
Служебные обязанности оставляли мне больше досуга, чем когда-либо, и я,
сославшись на лучшее время года, решил провести несколько недель в
деревне. Сначала я боялся, как бы Теофея не стала чересчур последовательно
пользоваться данным ей мною правом не встречаться со мною. Но заметив,
что, напротив, беседа со мною доставляет ей удовольствие, я проводил с нею
целые дни и в этой близости все больше убеждался, какими совершенствами
одарила ее природа.