"Катарина Сусанна Причард. Девяностые годы ("Золотые прииски" #1) " - читать интересную книгу автора

уже кишели старателями, рудокопами, лавочниками и перекупщиками. Они шагали
рядом со своими упряжками и вьючными лошадьми все двести сорок миль или
ехали по железной дороге, которая доходила лишь до Нортема, центра
процветающего района пастбищ, а затем тащились остаток пути в фургонах или
пешком. Маленькие суетливые поезда - их было мало, и ходили они редко -
совершенно не отвечали потребностям того огромного движения, которое
началось после открытия новых золотых приисков.
О золоте, найденном в Йилгарн-Хиллсе, ходили легенды, и люди,
охваченные золотой лихорадкой, пускались в путь, готовые плестись целый
месяц пешком и ночевать под открытым небом, лишь бы не упустить возможность
нажить сразу целое состояние. Они грезили о том, что там, на краю далекого
неведомого Запада, их ждет новый Балларат или Бендиго.[4]
Поселок Южный Крест рос на глазах в пылу безудержного оптимизма
безумных надежд. Все новые и новые старатели возвращались из окрестностей с
самыми обнадеживающими вестями. Одна за другой открывались разработки. После
первого самородка, переплавленного в местной кузнице, надежды выросли до
небес, хотя самый слиток каким-то таинственным образом исчез. Вскоре
компании "Фрезерс", "Фрезерс-Саут", "Сентрал" и "Сентрал-Экстендид" уже
набрали по две-три сотни рабочих, и поселок из кучки палаток превратился в
настоящую улицу с рядами крытых жестью и старой парусиной лачуг, с
землянками и хибарками, лавками, кабачками и канцелярией инспектора.
Но лето было здесь долгое и сухое, не хватало ни пищи, ни воды. Пресная
вода доставлялась крайне скудными порциями из немногих водоемов,
расположенных поблизости среди обнажившихся гранитных пород. Бурение давало
только соленую воду. Надо было устанавливать опреснители, чтобы ее могли
пить люди и животные. Кроме того, соленая вода коварно разрушала недавно
импортированное машинное оборудование: она разъедала стенки котлов и
загрязняла дробильники. В фрезерских рудниках добывалась только черная
амальгама, хотя руда сулила богатство.
Акции упали до нуля, и наступил застой. Затем появился новый директор,
были введены новые способы опреснения воды, и рудники на время ожили. Черная
амальгама стала давать хороший выход золота. Добыча увеличилась, но выросли
также издержки производства. Хозяева снизили заработную плату, и рудокопы
забастовали.
- Человек не мог прожить на то, что хозяева платили нам. Вода и пища
стоили слишком дорого, - говорил Динни. - А Фрезеры, заметьте, выплачивали
дивиденды.
Предприятие закрылось, и все, кто мог, разошлись. Несколько рудокопов
выжидали, надеясь, что рудники опять откроются или что удастся наскрести
немного золота в окрестностях. На Маунт-Хоуп и на двух-трех других приисках
старатели все еще добывали кое-что и торговали "песочком" в обмен на воду и
провизию. Но это были единицы, и в то утро, когда Арт Бейли въехал в поселок
со стороны соленых озер, только те рудокопы и старатели, которые не имели
возможности уехать и надеялись получить какую-нибудь работу у фургонщиков,
толклись перед трактиром, унылые и подавленные.
Гоняя от нечего делать футбольный мяч, они едва обратили внимание на
ехавшего по улице одинокого всадника. В таком возвращении старателя, едва
живого, на замученных вконец лошадях не было ничего необычного. И Арта
Бейли, еле державшегося в седле, заросшего бородой, измотанного, и его
лошадей, таких же грязных, как и навьюченные на них мешки, люди узнали,