"Кристофер Прист. Голова и рука (Сборник "Смерть Вселенной")" - читать интересную книгу автора

Я поднял письмо и, повертев, сказал:
- Я немедленно отвечу Гастону. Не может быть и речи об этом.
- Нет, нет. Я должен все взвесить. Мы всегда должны все взвешивать.
Слишком много поставлено на карту.
- Это невозможно, - стоял я на своем. - Ты не можешь больше выступать.
- Могу. - Я впервые слышал, чтобы он говорил таким тихим голосом. -
Надо лишь найти способ.
В нескольких метрах от нас, среди тростниковых зарослей, я заметил
птицу. В явном замешательстве, переваливаясь, она шлепала по льду. Отцепив
один из длинных шестов, подвешенных на спинке коляски, я проковырял им
небольшую полынью. Шум вспугнул птицу. Скользнув по льду, она взлетела.
Я вернулся к Тодду.
- Ну вот. Если будет хоть немного чистой воды, лебеди смогут вернуться.
Тодд был возбужден.
- Театр Алхамбра! Что же делать?
- Я поговорю с твоим адвокатом. То, что театр предлагает тебе, просто
безумие. Они же прекрасно знают: ты не можешь вернуться.
- Да, но восемь миллионов франков!
- Когда-то ты сказал, что деньги не имеют для тебя значения.
- Нет, это не ради денег и не ради публики. Здесь... все сразу.
Мы оставались на берегу, пока солнце не поднялось выше. Бледные краски
парка, тишина и покой немного подбодрили меня. Чистая, звенящая радость
казалась противоядием этому дому и парку, с первого же дня угнетавшим
меня.
Только мимолетная прелесть утра - замерзшее, хрупкое спокойствие -
могла всколыхнуть во мне что-то.
Хозяин замолчал, вернул спинку коляски в горизонтальное положение и
закрыл глаза. Но я знал, что он не спит.
Оставив его, я побрел вдоль берега, стараясь не спускать с коляски
глаз. Меня мучил вопрос: сможет ли он отвергнуть предложение театра? Если
это произойдет, сорвется грандиозное представление.
Время было выбрано как нельзя лучше. Тодда не видели четыре с половиной
года. Общественность ждала, подготовленная телевидением и прессой, которые
нещадно критиковали его многочисленных подражателей и требовали
возвращения мастера. Все это не ускользало от внимания хозяина. Был только
один Тодд Альборн, и только он мог зайти так далеко. Ему нет равных.
Все шло хорошо. Оставалось лишь добиться согласия Тодда.
Со стороны коляски донесся звук электрического клаксона. Я вернулся.
- Мне надо увидеть Элизабет.
- Ты же знаешь, что она скажет.
- Да, но я должен поговорить с ней.
Я развернул коляску. Начался длинный и трудный подъем к дому.
Не успели мы отойти на порядочное расстояние, как я увидел вдалеке
белых птиц. Они летели навстречу. Я надеялся, что Тодд не заметит их.
В лесу он крутил головой из стороны в сторону. На ветках уже набухли
почки, готовые лопнуть в ближайшие недели, но казалось, что он видел
только голые черные сучья - застывшую геометрию сонных деревьев.
Добравшись до дома, я втащил его в кабинет и пересадил из коляски для
прогулок в домашнюю, моторизованную. Остаток дня он провел с Элизабет, а
мне удавалось увидеть ее, только когда она спускалась вниз за едой,