"Михаил Пришвин. Мирская чаша" - читать интересную книгу автора

придумали самое плохое, что могло только быть для охраны: поселили тут внизу
детскую колонию, с этого и началось заселение дворца. И началось!
Колония испортила быстро всю восточную часть и достала мандат на часть
западную, а на ее место явилась школа. Колония движется во второй этаж, за
ней школа, внизу начинает спектакли и танцы Культком и тоже вслед за школой
перебирается вверх. В каком виде все тут внизу осталось, срам и
рассказывать, не потрудились даже вымести шелуху от подсолнухов, полное
безобразие: валяется белая туфля без каблука, стоптанный валенок, и на
ступеньках лестницы из дряни грибы растут и зеленые мухи летают,- гадость
ужасная. Обратили внимание, вычистили, разгородили комнаты шелевкой,
устроили разные проходы, дверцы и впустили сюда "контрибуцию" - так
называлась у нас Комиссия по сбору налогов деньгами, продуктами, еще тут
вгнездилась лесная контора Цейтлина, часть совхоза, старуха с барскими
павлинами, другие разные лица с мандатами. Всюду теперь по лестницам шныряли
военные и полувоенные, что-то искали, организовывали, кто силен - грач, кто
прозевал - ворона, кто поет хорошо - скворец, а воробей вон из
скворечника. У нас же было наоборот: ворона гонит грача, воробей - скворца.
Пять комнат во втором этаже, однако, были нетронуты, ручки на дверях
завязаны и запечатаны печатью. Не посмотрели бы, конечно, ни на веревки, ни
на печать и замки, а так не доходило и проскакивало из памяти. На этих
комнатах было написано: "МУЗЕЙ УСАДЕБНОГО БЫТА" - какое дело помещичий
быт
в такое разгромное время, а вот слово "Музей",- и не тронули, тоже слово
"павлин" - и не тронули двух павлинов, мало того, для охраны этих павлинов
на полном совхозном пайке состоит Павлиниха, барская нянька, старуха,
враждебная советской власти столетием собственного ее опыта жизни.
Раным-раненько с высокого вяза слетает павлин к воротам встречать
солнце, вчера сторож колонии не раз облил ему хвост помоями и мальчишки
оплевали - он теперь долго очищается и наконец, задрав хвост до
невозможности, становится всей синевой и радугой своих бесчисленных завитков
и лунок к солнцу. Спускается к своему огорду поповский сын шкраб Василий
Семенович, оправляется тут же, под голубыми соснами, ничего не поделаешь, во
всем доме негде. Всегда удивляется Василий Семенович павлину, разглядывает,
покуривает. Вот оправляется и Коля Кудряш, конторщик контрибуции, в хорошем
расположении духа подходит к павлину.
- Ай, ай, ай!
- Что такое?
- Хвост-то, хвост, красота! Происхождение птицы вам, Василий Семеныч,
известно?
- Райская птица.
- Райская, я понимаю, а каких же стран?
- Из райских, конечно.
- Есть же такие страны райские. Угрюмый, выходит с помоями с утра до
вечера воду носящий сторож колонии.
- Тоже зерно выдают! - ворчит он, проходя мимо павлина.- И еще при
такой птице старуху содержат.
- Хранцуз! - отвечает Павлиниха и: - пав, пав, Пав! - отзывает с
пути, чтобы тот не облил хвост помоями.
- Красота!
- А польза какая?