"Анна Присманова "Стихи разных лет"" - читать интересную книгу автора

боясь, - сказала бы я.

"Тень и тело", первая книга Присмановой, не осталась незамеченной. Были
отклики и Ходасевича68, и Адамовича69, и Пильского70, то есть отметили его
все главные газеты с "литературными подвалами": "Возрождение", "Последние
новости" и "Сегодня". Но, по правде сказать, книга привлекла внимание
прежде всего стихотворением, которым открывалась, "Памяти Бориса
Поплавского", стихотворением редкого эмоционального звучания. Присманова,
как отметил Г.Струве, создала строчки, какие не удавались самому
Поплавскому, но в его стиле71. Кто бы и что бы потом ни вспоминал о
Поплавском, подыскивая концовку своим воспоминаниям, все равно
останавливался на этом стихотворении Присмановой, и оно звучало
трагической кодой:
Любил он снежный падающий цвет,
ночное завыванье парохода...
Он видел то, чего на свете нет.
Он стал добро: прими его, природа...

В книге же "Тень и тело" как раз это стихотворение автономно, видимо,
поэтому и поставлено первым. Прочие сорок шесть - прочитываются как единая
поэма, настолько продумано место каждого стихотворения. "Тень и тело" -
это прежде всего поэтическая книга, явление для эмигрантской литературы не
особенно частое, а в Советской Росии уже и вовсе сошедшее на нет.
Другое "выпадающее" из общего поэтического потока стихотворение,
"Карандаш", посвящено Марине Цветаевой.
Каковы были отношения Цветаевой и Присмановой теперь установить сложно.
Мемуаристы описывают Марину Ивановну, согласуясь с тем мифом, который она
о себе создала, то есть - неуживчивой нелюдимкой. Однако, писатели
эмиграции не раз мимолетно упоминали о существовавшей симпатии между
Цветаевой и Присмановой. Бывала Цветаева и на "свиданиях поэтов" у
Гингеров (эпизод, описывающий ее столкновение на таком вечере с Георгием
Ивановым, находим у Одоевцевой72). Упоминают о дружбе двух поэтов и Зуров,
и Слоним, - оба в беседах с Лосской73, правда, сведения, почерпнутые
В.Лосской у Слонима, несколько противоречивы: "Саша Гингер был хорошим
поэтом парижской школы. Кроме того, очень хорошим человеком. А Присманова
- его жена. Они были не очень близки к Цветаевой, но они принадлежали к
той группе молодежи, которая поддерживала "Кочевье". В ней участвовали
Сосинский, Андреев, Гингер, Присманова. Это та группа, которая была не
вокруг Адамовича. Честно говоря, она была вокруг меня с 1930-1932 гг.
Больше всего нас интересовала поэзия Пастернака, Цветаевой, советская
поэзия и формальные вопросы. Это были очень хорошие люди. Их отношение к
Цветаевой было снизу вверх. Но они не так часто с ней общались"74. С ней
мало кто общался часто. Однако, на вечере памяти Присмановой Г.В.Адамович
вспомнил о дружбе Цветаевой и Присмановой.
Присманова и Гингер были из тех немногих, с кем Цветаева простилась перед
отъездом из Парижа в Россию.

***
Следующая книга Присмановой объединила стихи, написанные ею во время
Второй мировой войны.