"Анна Присманова "Стихи разных лет"" - читать интересную книгу автора

надписями в окнах магазинов: здесь говорят по-немецки!"2. "Горсточка"
русских литераторов не испытывала недостатка в русских изданиях: инфляция,
катастрофическая для немцев, обернулась относительной дешевизной для
пришельцев и настоящим издательским бумом, к 1922 году в Берлине
насчитывалось 72 русских издательства, такого изобилия не знал, пожалуй, и
Петербург3, существовали уже и первые литературные объединения, и самое
яркое из них - Дом Искусств, аналог петербургского. Некоторое
представление о тогдашнем Берлине читатель, вероятно, уже имеет по весьма
популярным в нашей стране воспоминаниям Ирины Одоевцевой, и вряд ли
удивился бы, затеряйся тогда Присманова в этом громкокипении. Но в 1923
году в Литературном сборнике журнала "Эпопея", то есть издании Андрея
Белого, появились два стихотворения Присмановой - "Нет весной на свете
лишних..." и "Что ни вечер лунный плуг // роет неба лоно черное..."4. Не
затерялась.
Вероятно, этим же годом можно датировать образование литературной группы
"4+1", в которую кроме Анны Присмановой входили еще три поэта - Гергий
Венус, Семен Либерман, Вадим Андреев, и один критик - друг Андреева по
Константинополю (и, кстати, будущий свояк) - Бронислав Сосинский5. Все
участники группы уже в Берлине и еще не покинули его, знакомы и посвящают
друг другу стихи. Георгий Венус тогда сотрудничал в "Литературном
приложении" (под редакцией графа А.Н.Толстого) к газете "Накануне", то
есть в приложении, которое выльется, под анонимной редакцией Р.Гуля, в
"Литературную неделю" и предоставит свои страницы Г.Шенгели,
О.Мандельштаму, М.Волошину, а также и вовсе неизвестным или малоизвестным
авторам: В.Пиотровскому6, например... К началу 1924 года в "Литературной
неделе" вслед за Венусом объявляются и остальеные члены пятерки,
публикуют, правда, в основном не стихи, а рецензии на книги и небольшие
статьи - обычная литературная поденщина, но в таких вот заметках довольно
щедро разбросаны высказывания о поэте и поэзии, подобные которым позднее
появятся в критических статьях, посвященных самой Присмановой: говоря о
других, поэт выстраивает свою систему самоограничений, ищет слова,
необходимые для того, чтоб высказать себя. Он уже начинает диктант
критикам. Такова рецензия А.П. на Екатерину Галати, в которой находим и
этот пассаж: "Поэтесса нашла бы свою дорогу, если-бы вышла из-под власти
"дубравных водопадов""..." и последовала бы за той своей радостью, которая
"пахнет канатами и смолой""7. В критических этюдах, тонких, изящных, но и
метких, которые помещал в газете С.Либерман, чувствуется та же
"теоретическая платформа". Именно "отсутствие в поэзии Присмановой
поэтических нимф и асфоделий" отметит много позже Г.Адамович8.
Исключительно это "отсутствие", пожалуй, объединяет четырех берлинских
поэтов.
Объединяющее "не", роднящее отрицание, четыре неравные друг другу единицы,
к тому же - "плюс один". Если бы они не выпустили общую книгу стихов,
поставить рядом в строчку их имена было бы не-представимо: увлеченный
ритмами Андреев, Венус, пишущий "военные" (читай - "белые") стихи,
Либерман, который был тогда еще "в сильном Пастернаке", и увлеченная
Кузминым Присманова, со всеми своими "неоправдвнными срывами в стихах"9.
Только Венус и Присманова имели опыт публичных выступлений: обоим довелось
участвовать в заседаниях Дома Искусств в 1923 году (Анна выступала там 18
мая), выступление-манифест группы "4+1" вряд ли имел место, а уж писанной