"Анна Присманова "Стихи разных лет"" - читать интересную книгу автора

Сергеевич заявил, что необыкновенная внешность есть выражение глубинного
бытия личности, и устремил взгляд на вновьвошедших с таким малым тактом,
что Присманова и Гингер, сочтя себя оскорблёными, тотчас удалились. Это
был их первый и последний визит к Мережковским, досадная случайность,
относящаяся, видимо, к 1926 году, определила их место в оппозиции
воскресным собраниям. И в 1972 году, полагаясь на память, Ю.Терапиано
писал: "... самым непримиримым врагом "Воскресений", "Зеленой Лампы" и
"Перекрестка" являлась группа "формистов" (так они себя называли),
главными деятелями которой были Анна Присманова и Владимир Пиотровский
(после войны - Корвин-Пиотровский), к которым поневоле (как муж
А.Присмановой) примыкал и равнодушный ко всем объединениям и разделениям
Александр Гингер"33.
По поводу упомянутых "формистов" необходимо, как мне кажется, объясниться.
Сведения о группе весьма скудны и немногочисленны, поскольку официальных
мероприятий формисты не проводили, манифест не опубликовали, писаной
истории не имеют, и память о них сохранилась лишь в воспоминаниях
современников. Неизвестен точно даже год основания формизма. Мемуаристы
тут противоречат друг другу и сами себе. Так, Ю.Терапиано в одном месте
относит зарождение формизма к довоенному периоду: "В.Корвин-Пиотровский
вместе с Анной Присмановой пытались - в противовес "воскресеньям" у
Мережковских и другим объединениям парижских поэтов - организовать свою
собственную группу "формистов", но из этих попыток ни до войны, ни после
ничего не получилось"34. В другом месте он пишет: "в первые годы после
войны, вместе с Корвин-Пиотровским они Не исключено, что первые мысли о
собственной группе зародились у А.Присмановой и В.Корвин-Пиотровского еще
в берлинский период их жизни, но маловероятно, так как это отразилось бы в
поэтическом отделе журнала "Сполохи", редактируемом в 1921-1923 годах
Пиотровским; на место Пиотровского напрашивается Андреев...
Иногда, с некоторыми оговорками, к формистам относят также Виктора
Мамченко, хотя Петра Куве, первая исследовательница творчества Анны
Присмановой, характеризует группу как "непримиримых оппонентов
воскресеньям Мережковского и Гиппиус"36, а В.Мамченко был ближайшим другом
З.Гиппиус в 30-40-е годы.
"Изощренность формы, совершенство ее были их главной идеей. Метафизика, с
их точки зрения, подлежала беспощадному уничтожению, идеология "Парижской
ноты" - тоже"37, - так определил Терапиано цели "формистов", которые,
вообще-то, судя по скудости сохранившихся о них сведений, были куда как
менее экстремистские. А с Г.В.Адамовичем, "родителем" Парижской ноты,
Гингера (особенно к старости) связывала искренняя, трогательная дружба.
В широком смысле иногда формистами называют всю группу "Кочевье", куда
одно время входили А.Гингер и А.Присманова. Так считал, например,
Г.Струве: "Налево от "Перекрестка" в формальном отношении стояла
руководившаяся М.Л.Слонимом группа "Кочевье"38, куда входили и прозаики.
Эта именно группа тяготела к Цветаевой и отчасти к советской поэзии. В
составе ее наиболее характерными "формистами" были Александр Гингер и Анна
Присманова, отчасти Борис Поплавский, но формально к ней принадлежали и не
похожие на них Антонин Ладинский и Вадим Андреев (сын Леонида Андреева),
во многом близкие к "Перекрестку"39. Сам Слоним описывает их как группу
сторонников "Кочевья", не называя формистами. "Во время немецкой
оккупации, уничтожившей все русские довоенные литературные группировки (и