"Анатолий Приставкин. Тихая Балтия: Латышский дневник " - читать интересную книгу автора

они не смотрят в его сторону, и они хотят защитить свою власть от его
легионеров. А это не только здешний коммунист Рубикс, но и другие. Вместе с
командующим Балтийского военного округа Ф. Кузьминым они от имени комитета
спасения предъявили ультиматум. Там о разгоне правительства и парламента.
Срок ультиматума сегодня истекает, и ночью можно ожидать нападения. В
передачах из Москвы об этом ни слова. Зато потом они будут бормотать о
панике, которую посеяли сами демократы, выстроив никому не нужные
баррикады...
Вот что они скажут в "Известиях":
"Это же город с тысячелетней историей. А тут - костры горят, копоть,
дым, а главное, что все это - бутафория. Если был бы смысл для защиты, а то
сделано лишь для того, чтобы нагнетать психоз. С утра вокруг костров - чай,
яйца, приносят хлеб, масло, а к вечеру тут уже пьяные появляются..."
Врут, как всегда. Привыкли врать. Чай, кофе - да, а вот пьяных не видел
ни разу, да и милиция потом заявляла, что вытрезвители были практически
пусты.
Поговорил бы депутат-эмиссар Денисов с этими рабочими. Да он все
больше, видно, у Рубикса в кабинете сидел, оттуда, наверное, и все его
"наблюдения".
Не случайно я провел с этими замечательными парнями несколько дней и
вечеров на баррикадах, я поверил в них, а через них и в самого себя.
Мне потом зададут в Москве вопрос:
- Как вы попали на баррикады?
Вопрос столь серьезный, что на него серьезно трудно ответить. И обычно
я говорил:
- Это очень просто. Идешь на станцию и берешь билет за тридцать копеек
до Риги...
Владимир Кайякс, поужинав, собирается снова в Ригу.
- Ночью буду дежурить... А завтра мне на смену сын выйдет.
На ночь:
- Дочка, тебе рассказать сказку...
- Расскажи, папа.
- Тебе, наверное, про ежиков? Ну слушай: "Однажды теплым солнечным днем
ежик Коля вышел на улицу и увидел..."
- Он увидел бандитов и индюков, - вдруг сказала дочка.
"Индюков" - так она сказала с ударением на "ю".

МЫ СТАЛИ СТАРШЕ

У Гали Дробот внучка однажды сказала:
- Я на днях стала старше.
Со времени Вильнюса прошли сутки, но мы все "на днях" стали старше.
Я даже думаю, особая, незримая, но очень ощутимая граница в нашей
жизни, как и в жизни всех вообще, как бы далее ни складывались события,
возможно, они станут еще трагичней, проляжет через январь этого года: и
через Вильнюс, и Ригу.
С этого дня жизнь стала другой, да и мы другие. Отсчет идет даже не на
сутки, на часы и минуты. Мы не выключаем телевизора и настроены на Ригу. К
счастью, передачи идут на двух языках одновременно, два ведущих, оба
молодые, быстро реагирующие на события, листки с телетайпа им кладут прямо