"Петр Проскурин. В час искушения" - читать интересную книгу автора

и внимательно.
- Признаюсь, Михаил Степанович, я и не ожидал другого, - справившись со
спазмами в горле, приветливо сказал Корф. - За объяснением далеко ходить не
придется. Человечество зашло в тупик, необходимо отыскать иной путь и иной
смысл его движения. Грядет совершенно неведомая цивилизация, основанная на
иных законах бытия, даже в иных энергетических ипостасях. Остановить или
переменить этого никак нельзя - человек слишком ничтожен перед законами
всесильного Космоса. Нынешняя цивилизация трагически рухнет, вот и намечен
список ученых, художников, философов, чье наследие должно быть сохранено
для будущего. Кроме того, нет смысла будоражить людей несбыточными
химерами, люди должны быть подготовлены к предстоящей катастрофе и должны
воспринять ее спокойно, с достоинством, как суровую неизбежность.
- А-а! - сказал Батюнин и налил из графинчика еще по стопке. - Ну, мотив
серьезный... Прошу! Вы мне открыли глаза на происходящее...
Они вновь выпили, и Корф с отвращением покосился на остатки водки в
графинчике, на полузасохший искрошившийся сыр в тарелке, затем все-таки
выбрал кусочек и пожевал. Один глаз у него приобрел стишком уж фиолетовый
оттенок, и у Батюнина от этого установилось несоответствующее моменту
игривое расположение духа.
- Благодарю вас, - сказал он весело и свободно, возвращая бумаги Корфу. -
И кто же все-таки за вашей спиной, Бог или сатана, Геннадий Акилович? Я
имею в виду ломавшего вас.
- Не то и не другое! - воскликнул Корф, и ответная приветливая улыбка
раздвинула его губы. - Просто самая примитивная неооходимость.
- А если я не соглашусь? - не унимался все больше приходивший в отличное
настроение Батюнин.
- Ах, оставьте фантазии, уважаемый Михаил Степанович! - с живостью
подхватил Корф. - Это никак невозможно, об этом я вам даже думать не
рекомендую! Трагически опасно!
- Почему, почему? - добивался Батюнин. - Я сам себе хозяин, наконец-то у
нас объявлена демократия, и позвольте уж мне быть свободным человеком!
- Еще одно трагическое недоразумение! - воскликнул Корф и озарился яркой
фиолетовой улыбкой, даже его превосходные, крепкие зубы просияли. - Это вам
только кажется, Михаил Степанович, что вы сами себе хозяин, это оптический
обман, мираж воображения, галлюцинация души! А на самом деле ничего
подобного нет и быть не может. Михаил Степанович, вы же умный человек, не
старайтесь Быть смешным - у вас не получится... Давайте, я вас отвезу в
нашу нотариальную контору, мы быстренько все оформим, и вы действительно
станете сам себе хозяином!
- А если я положу на вас крест, Геннадий Акилович? - поинтересовался
Батюнин.
- Ради Бога, валяйте, Михаил Степанович... Если вам доставит
удовольствие, развеет всякие гнусные сомнения - валяйте! - торжественно
разрешил Корф и гордо выпрямился,
- Не боитесь развеяться яко прах? - теперь уже не совсем уверенно спросил
Батюнин, и его гость, весь заструившись фиолетовым, раскатисто захохотал.
- То-то же, милый Михаил Степанович, то-то же! - возгласил он
многозначительно. - Сами боитесь? Правильно боитесь! Жизнь одна, другой не
будет даже у гения!
- И все же при самом горячем желании я не могу подписать ваши бумаги, -