"Петр Проскурин. Имя твое ("Любовь земная" #2)" - читать интересную книгу автора

заранее; это была уже многими годами отработанная тактика ведения разговора,
продиктованная необходимостью и желанием знать всю полноту того или иного
вопроса, не мешая в то же время откровенно высказаться собеседнику. Брюханов
знал, что Сталин имеет исчерпывающую информацию по любому интересующему его
делу, и пока не понимал, чем именно вызван вопрос Сталина, но, видимо, у
Сталина были на этот счет свои веские причины. Разумеется, всякий
ординарный, дежурный ответ был исключен.
- С Чубаревым я всегда находил общий язык, товарищ Сталин.
- Ну а если ближе и предметнее? - Сталин слегка улыбнулся одними
губами, но глаза у него остались по-прежнему непроницаемыми, темными и
отстраняющими; решив, что Сталин переключился на какую-то другую мысль,
Брюханов помедлил с ответом и тотчас услышал: - Да, да, я вас слушаю,
товарищ Брюханов.
В темных, по-прежнему отстраняющих собеседника главах Сталина мелькнул
просвет; мелькнул и исчез; так неожиданно иногда захлопывается,
распахнувшись на мгновение перед любопытным взглядом, непроницаемое, всегда
наглухо закрытое тяжелыми ставнями окно, дав возможность за краткостью
мгновения даже не увидеть, а скорее ощутить жизнь глубоко внутри дома.
Брюханов не удивился своему наблюдению, а лишь внутренне строже подобрался;
как-то сильнее почувствовалось, что уже вечер, что Москва теперь в открытых
огнях и нет никакой маскировки, и хорошо было бы пройтись по ярким,
оживленным улицам. Брюханов поправил узел галстука, против желания ощутив на
себе все тот же неотпускающий, как бы еще и еще раз заново оценивающий
взгляд Сталина, в который уже раз понял, насколько невозможно и даже опасно
думать о чем-либо постороннем, помимо разговора с ним; Сталин в это время
взглянул на часы.
- Если ближе, предметнее, товарищ Сталин, - сказал Брюханов, - то во
главе такого завода, как Зежский моторостроительный, нужен именно человек
типа Чубарева. Человек с фантазией, оригинально мыслящий, способный на риск.
Такой сумеет, если необходимо будет делу, настоять на своем где угодно, в
любой инстанции. Муравьев на это не способен, это человек сугубо бумажный,
его дело - руководить откуда-нибудь издали. - Брюханов устал следить за
ходящим по кабинету Сталиным и замолчал.
- Я вас слушаю, товарищ Брюханов. Или у вас все?
- Все, товарищ Сталин, - коротко наклонил голову Брюханов. - Сейчас
дело с запуском в серию реактивных двигателей очень напряженно. Чубарев,
несмотря на свой возраст, будет здесь на месте, новое производство требует и
реакций немедленных, стремительных. - Брюханов внутренне заволновался,
уловив какой-то невольно допущенный просчет, хотя сразу не мог нащупать, в
чем же именно он допущен; с какой-то особой обнаженностью он чувствовал, что
любое его слово, любое движение будет замечено и подвергнуто мгновенному и
всестороннему анализу беспощадной сталинской мысли. - Дело, разумеется,
новое, архисовременное, архинужное, а зависит все от людей. К тому же у
Чубарева, я еще по довоенной поре заметил, есть особое свойство:
концентрировать вокруг себя талантливую молодежь. А она все-таки поднимается
после войны. Вы, товарищ Сталин, как-то сказали, что молодых надо смелее
привлекать к большим делам... У молодых сил, энергии больше, жизнь есть
жизнь. Это я и по себе замечаю. - Брюханов словно споткнулся и неловко
прокашлялся.
- Зря кокетничаете, товарищ Брюханов, своим возрастом, я ведь много