"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

- Тут что-то есть, - весело встрепенулся Мусей.
- Что?
- ...Когда что-нибудь рассказывают, люди склонны переспрашивать: что он
сказал, что она сказала... Самое это интересное для них.
Тезей опять не понял.
- Что ж тут непонятного?.. Что он сказал? Что она ответила?.. Люди не
любят, когда скучно рассказывают. Так они смакуют подробности.
В день праздника между Ареопагом и Акрополем и на свободной части
Пеласгикона, постройки которого почтительно отступали от царственного
жилища, с утра начал собираться народ. Много людей размещалось по склонам,
чтобы лучше разглядеть, что будет совершаться между двумя холмами. А там
выстроилась уже процессия с факелами и копьями, как и приличествует
встречать героев. Вскоре на фалернской дороге со стороны храма Афродиты в
садах показалась другая колонна. Во главе ее шагал Тезей и его молодые
спутники и спутницы, побывавшие на Крите, в белых одеяниях, печальные и
сосредоточенные. За ними - валом - разряженные остроухие сатиры со свирелями
и полными винными мехами через плечо, фригийцы с рожками, как у
новорожденных козлят, вакханки, покрытые шкурами ланей. Чем ближе подходила
эта процессия, тем больше зрелище захватывало афинян. Закачались, словно от
ветра, копья и факелы в церемониальной колонне ожидающих. Мир начал двоиться
в глазах зрителей, ибо один Тезей находился среди них у западного подножия
Акрополя, недалеко от входа на царственный холм, другой - двигался сюда во
главе процессии. Молодых афинян и афинянок, вытянувших год назад свои
печальные жребии, тоже можно было увидеть и там, и тут. В довершение всего
матери, находясь среди зрителей, с волнением взирали на самих себя,
бросившихся к живым, спасенным Тезеем от Минотавра детям своим, на
площади...
Вот матери в процессии суют своим детям лакомые куски - мясо, медовые
пряники, печенье. Вот склоняются над каждым, что-то поют, пытаются утешить,
сказку рассказывают.
Потом загремели тимпаны, на многие лады засвистели флейты, на площади
все перепуталось, сплелось во всеобщей пляске. Топот множества ног
перекрывает завывания: "Эвое!!!". Начались Дионисии. Танец без удержу,
стихия голосов и движений, всех сразу, кто где - не разберешь. Но вот
людская масса, беснуясь, все-таки расступается, образуя небольшое
пространство и оцепив его танцующим кольцом. В нем - полная, крепкая
женщина, полулежащая, раскинув ноги, в кресле. К ней подскакивает сатир,
худенький и подвижный. И он, и она не обнажены, но остроухий паршивец встает
между ее раскрытых ног, слегка наклоняется вперед и принимается ягодицами
двигать, словно совокупляется с женщиной. Она же постепенно поднимает руки,
сложенные сначала на животе, растопыривает пальцы, показывая тем самым, как
ее чрево растет.
- Эвое! Алала! - орут все вокруг, не переставая плясать.
- Где водитель огненных звезд? - вырывается чей-то голос среди гама. -
Господин ночных голосов!
Так призывали пляшущие бога, топчась теперь вокруг крытой шатром
повозки, на которую до того, казалось, и не обращали внимания.
...Вмиг танцы, как по команде, прерваны, смолкли голоса, флейты и
тимпаны. Пологи с четырех сторон повозки подняты, на ней, как на ложе,
женщина возлежит. Трудно разглядеть эту женщину, - хотя явно, что не та