"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

отстаете от собственных возможностей, не доверяете своему разуму и, попав в
трудное положение, кроме неопределенной надежды, не ищете какого-либо
лучшего выхода. Коринфяне на самом деле подвижны. Вы же, при всей вашей
живости, на самом деле медлительны. Лучшие из коринфян - странники. Вы же
все - домоседы. Они странствуют в поисках приобретений, вы же опасаетесь
потерять то, что у вас есть. Безделие так же утомительно для них, как самая
скучная работа. Вы же думаете, что если человек ничего необычного не делает,
ничем не выделяется среди прочих, то он благонамерен. На самом деле вы
перепутали вялость с благонамеренностью. Для чего вас хочет освободить
Тезей? Для дела, хорошие мои, для всякого разного частного и общего дела.
Вот и думайте, если вы такие сообразительные. Вы же верно считаете, что не
бедность позор, а то, если человек не старается избавиться от нее трудом.
Так делайте следующий шаг.
Теперь площадь загудела, словно разогретая песней. Тянули руки, желая
выступить. Поэтому Одеон, будучи среди сподвижников царя, поспешил к
столику, где лежал жезл оратора, взял его, подержал в руках, чтобы обратить
на себя внимание, и, когда стих общий гул, вернул орудие выступающего на
место, и тоже обратился к народу:
- Ска-за-но, что речи есть учителя дел, - начал он нараспев, с
поучительными нотками в голосе. - Многие этого не понимают. Мы служители
изобретательного бога Диониса, и потому что ближе к нему, и потому что не
чужды знаниям и постоянной умственной работе, несколько дальновиднее вас,
афиняне. К тому же, обратите внимание, мы отвечаем за наши советы и
предложения. По крайней мере, как вы знаете, своей честью, своей репутацией.
Вы же не отвечаете за то, что слушаете. Нас можно покарать за ошибки. Вы же
прощаете себе ошибки, и еще прощаете, и еще...
Одеон сделал паузу и продолжал:
- Для чего я говорю все это? Я говорю это, чтобы вы осознали, что
по-настоящему свободным человеком может быть только знающий. Отсюда ясно,
что всякому открыта дорога к свободе, если... если он не закрывает для себя
путь к знаниям. И об этом подумайте, афиняне.
Толпа опять загудела. Облегченно на этот раз, поскольку попросту устала
слушать. Одеон не сумел завладеть ее вниманием. Но вот, буквально растолкав
стоявших у земляного возвышения, где расположились Тезей с соратниками, на
свободное пространство выбрался афинянин Клеон, полужрец, полуучитель,
известный своей похвальбой, не устававший при случае и без случая твердить,
что, мол, никто, кроме него, не может звонче проголосить в очистительном
обряде фразу "Бежал зла, нашел благо". Он резко, размашисто вбежал на
возвышение, вцепился обеими руками в ораторский жезл, поднял его подчеркнуто
церемониально, высоко, как мог, и держал так до полной тишины.
- Афиняне! - проорал он в толпу.
Люди затихли.
- Афиняне, - повторил Клеон спокойнее и повернулся к Тезею, - наш царь
испытывает вас, ибо разве пойдет он против традиций, освященных богами. - А
эти, - Клеон снова повернулся к толпе, - которые сильно ученые, которые
считают себя умнее других... их не слушайте... Благонамеренным, нормальным
людям не надо по всякому случаю выбивать на стоях буквы законов. Это -
лишний раз не только камень портить, но и нравы. Если общество благополучно
в своих нравах, ему не нужны законы... И еще про умников. Необразованность,
которую они, видите ли, так презирают, при наличии благонамеренности