"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

преступлению, но хотят смыться, как только собрание закончится.
- С чего это ты привязался к Арлен? - спрашивает Шерри.
- Прошу прощения, - говорит Свенсон. - Сам не знаю, что на меня нашло.
Сегодня я имел удовольствие разбирать шедевр одного из своих подопечных:
рассказ заканчивается тем, что парень трахает курицу.
- Курице-то понравилось?
- Курица была мороженая, - говорит Свенсон.
- Бедная курочка. А может, оно и к лучшему? И как же прошло занятие?
- Ну, прошло себе. Мне удалось продержаться, не сказав ничего, что
могло бы спровоцировать Женскую лигу устроить сегодня вечером пикет у моего
дома. С работы пока что не выгнали. Вроде бы.
Они подъезжают к университетской церкви, где, быть может, декан
Фрэнсис Бентам уже сообщил собравшимся, что те, кто разбирает на занятиях
рассказы про секс с домашней птицей, автоматически подлежат увольнению.
Кажется, успели вовремя. Кучка заядлых курильщиков (естественно, из
числа штатных преподавателей) толпится у входа. Когда Свенсон подруливает к
зданию, они как раз успевают докурить до фильтра и бросают тлеющие окурки
на дорожку. Свенсон и Шерри входят, держась за руки, следом за курильщиками
и находят себе места в заднем ряду.
- Дай мне свои солнечные очки, - шепотом просит Свенсон.
- Отвяжись.
Свенсон пригибается так низко, что едва не касается каблуков сидящей
перед ним дамы, и осматривает зал. Вся клика на месте: и нервные, анемичные
младшие преподаватели, и седеющие ровесники Свенсона, и даже удалившаяся на
заслуженный отдых старая гвардия. Все они послушно приползли в эту мрачную
церковь, где пару веков назад преподобный Джонатан Эдвардс, посетивший
Юстон в рамках турне "Грешники в длани Господа карающего", вселял в души
слушателей ужас, описывая в красках, как обреченных на муки швыряют в
адское пламя, как поджаривают их, вопящих от ужаса, на сковородах. В память
об этом событии на стене висит портрет Эдвардса - он сурово смотрит из-за
плеча декана Фрэнсиса Бентама, который, поднимаясь на кафедру, бросает на
картину взгляд и едва заметно вздрагивает. Коллеги подобострастно хихикают.
- Недоносок, - шипит Свенсон.
Дама, сидящая впереди, разворачивается к ним.
- Полегче, - говорит Шерри.
Свенсон еще по гнезду седых волос и напряженной, почти воинственной
осанке безошибочно определил, что это Лорен Хили с английской кафедры,
специалистка по феминистским трактовкам художественной литературы, нынешняя
глава Женской лиги. Свенсон с Лорен обычно имитируют сдержанную вежливость,
но по причинам, для него непостижимым (есть подозрение, что виной тому
аллергия на тестостерон), Лорен ненавидит его всеми фибрами души.
- Лорен! Привет! - говорит Свенсон.
- Привет, Тед, - произносит Лорен одними губами.
Декан Бентам - в пижонском блейзере, вызывающем бордовом
галстуке-бабочке, ярко-синие глаза сверкают из-за очков в золотой оправе -
напоминает садиста-педиатра, присланного из Англии, дабы научить наглых
американских детишек вести себя прилично. Декана взяли в университет лет
шесть назад, когда у преподавательского состава случился коллективный
приступ ненависти к себе; появившись в Юстоне еще в качестве кандидата на
должность, он не скрывал свойственного выпускникам Оксбриджа чувства