"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

Каким могучим, каким уверенным он чувствует себя, когда рядом сидит
Шерри, - вдвоем они защищены от мира, проносящегося мимо - пусть это всего
лишь крошечная часть мира. И все же он радуется сгущающейся тьме,
отделяющей его от Шерри, укрывающей его покровом одиночества, под которым
он может взглянуть в лицо фактам и признаться себе, что по-настоящему
расстроили его не Бентам и не сослуживцы, не спартанские интерьеры часовни
Основателей, даже не потрясение, которое он вдруг испытал, поняв, что все
эти годы проторчал как в темнице в цитадели пуританских устоев Новой
Англии. Нет, по-настоящему задело его - но в этом он признаётся себе с
трудом и, если бы не полутьма, даже подумать бы не рискнул - то, что он
оказался настолько глуп ли, напуган ли, застенчив ли, что так и не переспал
с этими студентками. А что, собственно, он хотел доказать? Какие принципы
хотел исповедовать, какой нравственный постулат декларировал? Постулат
один: он обожает Шерри и всегда ее обожал. Он никогда не причинит ей боли.
И теперь в качестве особой награды за то, что был таким хорошим мужем, во
всех отношениях замечательным мужиком, ему досталось лишь удовлетворение:
он пронес знамя самоотречения почти до могилы. Потому что все уже кончено.
Он слишком стар. Он уже вне всего такого.
Он был прав, что поступал именно так. И не поступал иначе. Он ищет в
темноте руку Шерри. Их пальцы сплетаются.
- О чем вздыхал? - спрашивает Шерри.
- Я вздыхал? - удивляется Свенсон. - Думал, что надо все-таки заняться
этим зубом. - Он поворачивается к ней и языком показывает, каким именно.
- Хочешь, я позвоню зубному?
- Нет, спасибо. Я сам позвоню.
Брак значит для него все. Он столько раз представлял себе, как при
случае расскажет об этом восторженным студентам, но случая так и не
представилось.
- Это, безусловно, облегчит мне жизнь, - говорит Шерри.
Будь у него настроение получше, он бы радовался тому, с какой
легкостью, свидетельствующей об истинной близости, жена то вдруг продолжает
старый разговор, то без предисловий меняет тему. Но сейчас это его
раздражает. Почему Шерри не может прямо высказать свои мысли? Он-то знает,
что у нее на уме. Экстренная психологическая помощь входит в ее
обязанности, и если политика борьбы с сексуальными домогательствами
действительно победит, меньше будет студенток, пострадавших от
университетских Ромео. У Шерри накопилось столько информации - хватит,
чтобы весь университет засадить за решетку, - но она удивительно сдержанно
и терпимо относится ко всему, с чем сталкивается в своей амбулатории. Если
бы Свенсон переспал с какой-нибудь студенткой, она бы такой терпимой и
сдержанной не была. Шерри любит напомнить, что ее предки - сицилийцы, из
деревень, где заблудших мужей дядюшки и братья обманутых жен обычно
сбрасывают со скал. Сколько раз она заявляла, что, если он ей изменит,
разведется с ним, а потом выследит и убьет. А то, что она уже много лет об
этом не вспоминает, угнетает сейчас еще больше.
- Везет тебе. - Он чувствует, как Шерри вздрагивает.
- Прости, - говорит она. - Что я не так сделала?
- У меня нервы на пределе, - бормочет Свенсон.
- А у меня что, нет? - говорит Шерри. - Ты даже вообразить не можешь,
какие у меня сегодня были кошмарные пациенты.