"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

час в этой пыточной. Как-то раз после утреннего собрания (Свенсону тогда
было лет двенадцать) отец отвел его позавтракать в "Молден Дайнер" и там
спокойно объяснил, к какому он пришел выводу: все дурное в этом мире - его
личная вина. Рассказывая, отец Свенсона, человек щуплый, съел три завтрака
подряд. А вскоре после этого случая он и поджег себя на ступенях Палаты
представителей.
Шерри смотрит через плечо, поворачивается к Свенсону.
- Господи, Тед! Ты смотрел на стену с таким видом, что я решила,
может, один из святых заплакал.
- Я не смотрел на стену.
- Мне показалось?
- Я вообще ни на что не смотрел.
Шерри кладет себе еще салата. Она вовсе не намерена лишать себя
удовольствия поесть последних помидоров только потому, что Свенсон
капризничает.
- На работе опять был сумасшедший денек. Не иначе как Меркурий в
ретрограде. Пришла одна девица и заявила, что она ловит флюиды от призраков
дочерей Элайи Юстона.
- А ты-то что могла сделать?
- Валиум дала.
Свенсона это даже забавляет: оказывается, чудесные юстонские ребятишки
тоже добывают наркоту обманом.
- Может, это моя студентка.
- Первокурсница. Специализируется на театре. А потом - новая гадость.
Приходит один подонок, этот, новенький из приемной комиссии, приносит
заявление одного старшеклассника. У мальчишки по отборочным тестам
потрясающие результаты. Но у него рак яичек. Так они хотят, чтобы я
позвонила в Берлингтон и узнала, какие у него шансы. Боятся, видите ли,
что, если парень болен неизлечимо, у них место пропадет.
- Он так и сказал? - спрашивает Свенсон.
- Нет. Это было бы противозаконно. Но он имел это в виду. Я звонить в
Берлингтон не собиралась. Однако вовсе не хотела, чтобы мальчика завернули.
Поэтому через час позвонила в приемную комиссию и сказала, что прогнозы у
медиков самые благоприятные. Ну вот, чувствую себя героем. А потом до меня
доходит: они же могут принять парня, и четыре года у меня на руках будет
тяжело больной человек.
Свенсон искренне надеется, что этого не случится. Иначе четыре года
подряд ему придется говорить только о раке яичек. В последнее время, когда
он слушает рассказы Шерри, ему кажется, что он говорит с неизлечимым
ипохондриком. Вины Шерри здесь нет, но эти истории болезней все чаще звучат
как пророчества о том, чем Свенсон неминуемо заболеет.
Вообще-то Свенсону (он никогда не скажет этого вслух, да и себе редко
признается) почти не интересно, что происходит в амбулатории. Он женился на
Шерри, убедив себя, что покорен тем, как она распорядилась своей жизнью.
Нет, он на самом деле был в восхищении, и не только по причинам
романтическим. Через несколько дней после того, как он очнулся на полу
приемной и прохладные пальцы Шерри щупали его пульс, он начал писать
рассказ о враче, который так безумно влюбляется в джазовую певицу, что
губит свою карьеру ради того, чтобы утолять ее всепоглощающую жажду любви,
замаскированную под ненасытную страсть к морфину и таблеткам для похудания.