"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

Рассказ перерос в его первый роман, "Голубой ангел", который требовал
своего - Свенсон жаждал сведений в области медицины. Вот он и вернулся в
больницу Святого Винсента, где его дожидалась Шерри. Они влюбились друг в
друга так стремительно, будто он вдруг решил собрать материал для рассказа
о человеке, которого страсть к женщине захватила настолько, что ему
остается одно - погубить свою жизнь.
Тем летом они смотрели "Голубого ангела" в "Бликере", и Свенсон, следя
за тем, как профессор ради певички из ночного клуба Лолы-Лолы (ее играла
Марлен Дитрих, женщина с прокуренным голосом и умопомрачительными ногами,
от которых невозможно отвести глаз) превращается в жалкого фигляра, понял,
каким будет роман. Из фильма он взял название клуба, в котором работала его
певица, и заглавие романа. Тогда он впервые почувствовал, что это будет
нечто большее, чем месть врачу, который был столь потрясен прелестями Сары
Воан, что не обнаружил у Свенсона воспаления среднего уха. Он понял, что
новый этап его жизни - когда он любил, а не желал любви, писал, а не желал
писать - начался словно по волшебству, на него снизошла благодать, он
укутан ею, как плащом, но она может так же мгновенно испариться. Нет,
оказалось, что не мгновенно. Постепенно. Она уходила по капле.
После долгого молчания Свенсон заговорил первым:
- Знаешь... Сегодня утром мне так хотелось закончить занятие пораньше,
поехать в Берлингтон, прийти к Руби в общежитие, позвонить в дверь, увидеть
ее, сводить в кафе...
- И что же?
- Я этого не сделал.
- А может, надо было? - говорит Шерри. - Может, это бы помогло.
- Поможет только время, - говорит Свенсон.
Оба это знают, и оба в это не верят. Руби ничего не забывает. Она с
младенчества отличалась феноменальным упрямством. Мимолетный испуг,
игрушка, которую ей захотелось, - она могла говорить об этом непрерывно.
Почему они надеялись, что она изменится? Да потому, что все меняется. Их
веселая озорная дочка превратилась в упитанного подростка с сальными
волосами и угрюмым лицом - как с пожелтевшей фотографии крестьянской семьи.
Руби отдалялась от них все больше. Шерри говорила, пройдет, девочки в
переходном возрасте часто такими бывают. Она даже принесла Свенсону книжку
про это, но он ее читать отказался. Ему было противно, что его собственная
жена считает, будто дешевые бестселлеры из цикла "Помоги себе сам" имеют
какое-то отношение к их родной дочери.
В конце концов они убедили себя, что на самом деле им повезло. С Руби
все в порядке. В школе она училась на "хорошо". Даже здесь (а может, именно
потому, что здесь), в тихом Юстоне, сколько ее одноклассниц беременели,
подсаживались на наркотики. Но как-то осенью, когда Руби была в выпускном
классе, Арлен Шерли сообщила Шерри, что видела Руби с парнем, сидевшим за
рулем красной "миаты".
В кампусе была одна "миата", алая роза в бутоньерке самого проблемного
студента Юстона. Младший сын сенатора с Юга, избалованный, пьющий, Мэтью
Макилвейн перевелся в Юстон на второй курс, после того как его выгнали из
двух других университетов: в первый раз за несданную сессию, во второй - за
изнасилование девушки, за которой он ухаживал. Его появление вызвало бурю
возмущения, но через несколько недель, когда объявили о строительстве
нового корпуса библиотеки, корпуса Макилвейна, скандал стих. Внешность у