"Болеслав Прус. Грехи детства" - читать интересную книгу автора

ведь я со страху даже поцеловала тебя, но я уже не знала, что делать. А
вдруг кто-нибудь об этом узнает? Я просто сгорю со стыда! Правда, окажись
это оса, тоже было бы очень неприятно. Ох! Сколько у меня огорчений из-за
тебя...
- Но тебе нечего беспокоиться, - пытался я ее утешить.
- Ну да, нечего! Все откроется, потому что у тебя в голове полно
листьев. Впрочем, погоди, я тебя причешу. Лишь бы из-за какого-нибудь куста
за нами не подсматривала Зося. Она умеет держать секреты, но все-таки...
Лёня вынула из волос полукруглый гребень и принялась меня причесывать.
- И всегда ты ходишь растрепанный, - говорила она. - Ты должен
причесываться, как все мужчины. Вот так!.. Пробор нужно делать с правой
стороны, а не с левой. Будь у тебя черные волосы, ты был бы такой же
красавец, как жених моей мамы. Но ты ведь блондин, так я причешу тебя иначе.
Теперь ты похож на того ангелочка, который - знаешь? - под божьей матерью...
Как жалко, что у меня нет зеркальца.
- Казик!.. Лёня!.. - донесся в эту минуту голос Зоси из парка.
Мы оба вскочили, Лёня была по-настоящему испугана.
- Все откроется! - прошептала она. - Ох, эта оса!.. А хуже всего, что
ты упал в обморок...
- Ничего не откроется! - заявил я решительно. - Я ведь ничего не скажу.
- Я тоже. И ты даже не скажешь, что упал в обморок?
- Конечно.
- Ну-у!.. - удивилась Лёня. - А я, если бы упала в обморок, ни за что
бы не утерпела...
- Казик! Лёня!.. - звала нас сестра где-то совсем близко.
- Казик! - шепнула Лёня и приложила палец к губам.
- Да ты не беспокойся!
В кустах послышался шорох, и показалась Зося в фартучке.
- Где ты была, Зося? - спросили мы оба.
- Ходила за фартуками для себя и для тебя. Возьми, Лёня, а то
испачкаешься ежевикой.
- Что, пора возвращаться домой?
- Незачем, - ответила Зося. - К маме приехал этот господин, а панна
Клементина и не думает уходить из беседки. Мы можем тут сидеть хоть до
вечера. Ну, я принимаюсь за ежевику, вы ведь больше съели, чем я.
Лёня тоже стала рвать ягоды, да и у меня снова явилась охота
полакомиться.
Заметив, что я удаляюсь, Лёня крикнула мне вслед:
- Казик! Ты знаешь, о чем я думаю!.. - и погрозила мне пальцем.
В эту минуту - не знаю уже, в который раз! - я дал себе клятву ни при
ком даже звука не проронить ни о моем обмороке, ни об этой мухе. Но не успел
я отойти на несколько шагов, как услышал голос Лёни:
- Если бы ты знала, Зося, что тут творилось!.. Нет, нет, я не могу тебе
сказать ни одного словечка. Хотя если ты мне обещаешь не выдать секрет...
Я убежал подальше в чащу, так мне было стыдно. Правда, Зося...
Эту злосчастную ежевику мы собирали еще добрый час. Когда мы
возвращались домой, я заметил, что положение резко изменилось. Зося смотрела
на меня с ужасом и любопытством, Лёня совсем не смотрела, а я был в таком
смятении, словно совершил убийство.
Прощаясь с нами, Лёня крепко поцеловала Зосю, а мне - кивнула головой.