"Болеслав Прус. Примирение" - читать интересную книгу автора

чахлых каштанов и очень разнообразных, сильных запахов, которые вырывались
из кухни, заполняли дворик, а иногда и улицу.
______________
* "Замок цветов" (франц.).

Для того чтобы укрыть от любопытных глаз погрешности костюма Валека,
молодые люди выбрали самый дальний столик, загнали мальчика в угол и уселись
таким манером, что его почти не было видно. Так как к ним довольно долго
никто не приходил, угрюмый Леськевич крикнул:
- Паненка!.. Что же это, черт возьми! Неужели вы думаете, что к вам
пришли нищие?
На этот любезный призыв откликнулась девица довольно зрелого возраста в
розовом платье, с лукавой улыбкой, очарование которой несколько ослабляли
два ряда гнилых зубов.
- Здравствуйте!.. Мое почтение!.. Ах, и пан Лукашевский приехал? -
говорила девица, не переставая хихикать. - Я думала, господа, как всегда,
сядут за столик Эльжбетки... Но, видно, она лишилась их милости...
Леськевич глядел на нее исподлобья и, смекнув, что при общем количестве
достоинств девицы можно не обращать внимания на зубы, взял ее за руку.
Паненка не сопротивлялась, но в виде компенсации оперлась другой рукой на
плечо Лукашевского, а бюстом прикоснулась к голове Квецинского, который
всегда пользовался у женщин наибольшим успехом.
- А что это за личность? - спросила паненка, указывая подбородком на
Валека.
- Наш сын, - ответил Леськевич и нежно стиснул ее руку возле локтя.
- Хи... хи... хи!.. Никогда не поверю, что у пана Квецинского такой
некрасивый сын.
Минутная живость Леськевича погасла, как задутая свеча. Он оттолкнул
руку неблагодарной, еще больше помрачнел и начал тихо посвистывать, словно
издеваясь над Квецинским, который пользуется успехом у женщин с гнилыми
зубами.
Но Квецинский, которого звали также Незабудкой, проявил полное
безразличие к тому, что его выделили среди товарищей. Он так нетерпеливо
заерзал на стуле, что девице в розовом платье пришлось отступить, и сказал
твердым голосом:
- Что у вас подают на обед?
- Я посоветую вам, что выбрать: борщ с клецками...
- Борщ, - потребовал Лукашевский. - И для малыша борщ.
- Борщ, - подхватил Квецинский.
- Бульон, - сердито сказал Леськевич, не глядя на изменницу, которая
оказала предпочтение Квецинскому.
- Отварное мясо и язык в кисло-сладком соусе, - продолжала паненка.
- Отварное мясо, - ответили все хором, а Лукашевский добавил:
- А для малыша и отварное мясо и язык. Только побольше соусу, пусть
полакомится...
Таким образом, заказали полный обед, а когда паненка торопливо ушла,
бросив меланхолический взгляд в сторону Квецинского, этот неблагодарный
шепнул:
- Ну и кувалда!..
- Заметно, что он обручен, - вздохнул Лукашевский.