"Болеслав Прус. Примирение" - читать интересную книгу автора

- И что, кроме того, у него еще на шее Теклюня и Валерка, - вставил
Леськевич.
- Бойся бога, неужели ты еще не порвал с Теклюней? - удивился
Лукашевский.
- Ах! - печально ответил Квецинский. - Я-то порвал, но вынужден
видеться с нею, пока она не успокоится. Она уверяет, что лишит себя жизни,
ну и, стало быть...
- А что еще за Валерка?
- Из магазина, - сказал Квецинский, повесив голову. - Я встретил ее на
Новом Святе, она уронила зонтик... я поднял... Мы разговорились... Потом я
ее спросил без всякой задней мысли: одна ли она живет? Она ответила, что
живет с подругой, а та часто уходит из дому... Черт!.. - заключил
Квецинский, ударив рукой по столу.
Девушка в розовом платье принесла три тарелки борща и одну бульона,
потом различные мясные блюда и десерт, потом много кофе и пива. Валек,
перекрестившись, кое-как съел борщ, но просыпал соль и облился соусом. Его
покровители очень быстро заметили, что мальчик не умеет пользоваться ни
ножом, ни вилкой, вследствие чего Леськевичу пришлось нарезать ему мясо и
показать, как обращаются с вилкой.
Во время этих хлопот Лукашевский заметил:
- Чудесно вы тут себя ведете!.. У Квецинского невеста в деревне, а в
Варшаве две ягодки, да и ты, Селезень, должно быть, здорово кутишь?..
- Я?.. - вознегодовал Леськевич.
- Ты никогда не был слишком приятным товарищем, - продолжал
Лукашевский, - но сегодня у тебя вид настоящего разбойника.
- Потому что у меня тяжелые душевные переживания.
- Он убивается из-за того, что вскоре рухнет европейская цивилизация, -
пояснил Квецинский.
Подали черный кофе (Валеку тоже), потом пиво (Валеку тоже). Леськевич
поставил локоть на стол, подпер рукой голову и сказал:
- Послушайте! Если вы хотите, чтобы я вместе с вами жил, так отдайте
Лукашу и мне первую комнату, а Квецинский с Громадзким пусть займут вторую.
Я не хочу находиться рядом с подлым Громадой!..
- Ты сошел с ума! - удивился Квецинский. - Ведь ты вместе с ним прожил
целый год...
- И за это время я узнал, какое это зелье: скряга, эгоист... Грязный
эгоист!.. - говорил разгневанный Леськевич.
- Дорогой Селезень, - торжественно произнес Квецинский. - Ты вправе не
предлагать Громаде урок, хотя я бы так не поступил. Но срамить человека...
- Какой урок? - поинтересовался Лукашевский.
- Его родным нужен репетитор за пятнадцать рублей, Селезень сказал это
в присутствии Громадзкого и не хочет порекомендовать его на это место.
Свинство! - с раздражением заключил Квецинский.
Валек вдруг побледнел, вылез из-за стола и стал слоняться по садику.
- Чего ты так взъелся на Громаду? - спросил Лукашевский у Леськевича. -
Из-за того, что он назвал тебя ипохондриком?.. Он был прав, ты именно таков.
- Не из-за этого! - крикнул Леськевич, стукнув кулаком по столу. - Но я
презираю подлых эгоистов и скряг и не допущу, чтобы у ребенка моих родных
был такой учитель... Брр!..
- А почему Громадзкий эгоист?.. Он бедняк, родившийся под несчастливой