"Марсель Пруст. Обретенное время" - читать интересную книгу авторамаленькой лестнице в две-три ступени, ведущей к распахнутой, из-за жары,
наверное, двери в своего рода вестибюль. Я сразу понял, что ничего не узнаю, потому что, стоя в тени на лестнице, я несколько раз услышал, как спрашивали комнату, однако ответ был неизменен: все заняты. Очевидно, комнаты в шпионском гнезде могли получить только свои, и простому моряку, объявившемуся чуть позже, поспешили выдать ключи от номера 28. Незамеченный в темноте, я разглядел нескольких солдат и двух рабочих, преспокойно болтавших в душной комнатке, вульгарно украшенной женскими фотографиями из журналов и иллюстрированных обозрений. Они тихо болтали, причем в патриотическом духе: "Что поделаешь, все там будем", - сказал один. "Не, я-то уверен, что меня не убьют", - ответил другой на не расслышанное мною пожелание; ему, как мне показалось, завтра пора было на передовую. "Ну, я так думаю, в двадцать два и только полгода постреляв, это чересчур", - воскликнул он, и в его голосе еще сильнее, чем желание долгой жизни, сквозила убежденность, что он рассуждает здраво, словно бы оттого, что ему исполнилось только двадцать два, у него больше шансов выжить, что умереть в таком возрасте просто невозможно. "А Париж - это неслабо; не скажешь, что здесь война, - сказал другой. - Ну что, Жюло, ты все так же насчет пороха?" - "Само собой, я так хочу туда попасть и накостылять всем этим гнусным бошам". - "Да ну, Жоффру только бы по женам министров и таскаться, ничего он больше не делает". - "Достали уже трепаться, - сказал авиатор, который был немного старше своих собеседников, обернувшись к рабочему, автору этой реплики, и добавил: - Я бы вам советовал не трещать так на первой линии, пуалю вас быстро отделают". Банальность этих разговоров не побуждала меня слушать их и дальше, я думал уже то ли уйти, то ли войти равнодушия не осталось и следа: "Вот дела, патрон-то не вернулся; черт, поди пойми, где он сейчас возьмет цепи-то". - "Да ведь того привязали уже". - "Да привязать-то привязали, да привяжи меня так, я бы мигом развязался". - "Но замок-то закрыт". - "Закрыть-то закрыт, так накрайняк и откроется. Плохо, что цепочки не очень длинные. Что ты мне объясняешь, я вчера его всю ночь лупил, у меня все руки были в кровище". - "Ты его сегодня?" - "Не, не я. Морис. Но я завтра, патрон обещал". - Теперь я понял, зачем понадобились крепкие руки моряка. Сюда не пускали мирных буржуа не только потому, что в этом отеле угнездились шпионы. Здесь совершится чудовищное преступление, если никто вовремя не предотвратит его и не арестует виновных. Во всем этом, однако, в тихой и грозной ночи, было что-то от сновидения, что-то от сказки, и, исполненный гордости поборника справедливости и сладострастия поэта, я решительно вошел внутрь. Я слегка тронул шляпу; присутствующие, не особо обеспокоившись, более или менее вежливо ответили на мое приветствие. "Не скажете ли, к кому мне обратиться. Мне нужна комната и чтобы принесли воды". - "Подождите минутку, патрон вышел". - "Но ведь шеф наверху", - заметил один из собеседников. - "Ты же знаешь, его тревожить нельзя". - "Вы думаете, мне дадут комнату?" - "Да, конечно". - "43-й, должно быть, свободен", - сказал молодой человек, уверенный, что его не убьют, потому что ему двадцать два года. И он слегка подвинулся на диване, освобождая мне место. "Открыли бы что ли окно, дымища-то здесь!" - сказал авиатор; и действительно, каждый курил трубку или сигарету. "Да, но закройте тогда ставни, знаете же, что нельзя светить из-за цеппелинов". - "Не будет больше цеппелинов. В газетах написали, что они все |
|
|