"Борис Пшеничный. Капсула (Сб. "Вывих времени", Фант. рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Там - она? - показал он в направлении капсулы,
- Она, - подтвердил Карпов.
Прошло с четверть часа. Ночь надвинулась, зачернила запад, и тогда еще
ярче обозначилось зыбкое сияние, исходящее из провала гор.
- Распалилась, стерва! - с неожиданной злостью сказал Карпов.


Пока они, задрав головы, пялилась на ночное небо, в лагерной службе
произошел сбой. Очередной наблюдатель отказался идти на пост. Взбешенный
сержант пустил в ход весь арсенал известных ему расхожих слов, но даже
всесильное армейское красноречие не подействовало. Повалившись на землю,
солдат сцепил под коленями руки и лишь круче сворачивался в калач, когда
его пытались коллективными усилиями поднять и поставить на ноги. В конце
концов, помянув всех родственников до седьмого колена, сержант отступился,
решил дождаться майора. На его памяти такого не было, чтобы кто-то
отказался выполнять приказ. Тут недалеко и до трибунала.
Над лагерем еще висел мат-перемат, когда Карпов с профессором вернулись
с прогулки. Выяснять пошли в командирскую палатку. Майор только глянул на
ошалевшего от страха солдата-какой из него наблюдатель? - и отправил спать.
"Завтра разберемся".
Сержант не ожидал такого исхода, набычился: выходит, он зря драл
глотку?
- Вот что. Гуськов, - майор посмотрел на него с холодным прищуром. -
Ночные наряды отменить. Кто там сейчас? Чихонин? Приведи его, и всем отбой.
Видимо, сержант недопонял или ждал еще каких-то указаний. Он глыбой
стоял у входа, упираясь головой в свод палатки.
- Товарищ майор, а как же...
- Выполнять! - осадил его Карпов.
Оказавшись невольным свидетелем этой сцены, Покровский не знал, как
вести себя - сидеть отстраненно или вмешаться, да и вправе ли он
вмешиваться. Здесь он чужой, заблудший, и ему никогда - тут никаких
сомнений - не постичь подноготной той кастовой жизни, которой жили люди,
носившие военную форму. Он все видел, все слышал, но не рискнул бы судить,
кто прав, и тем более взять чью-то сторону. Когда-то и, может, совсем скоро
он сам попадет под пресс волевых решений, и ему вот так же будут
приказывать, а вздумает возражать, - оборвут, окриком поставят на место...
Нет, уставы не для него, никакого насилия над собой он не потерпит.
Укладываясь спать, старался не смотреть в сторону Карпова. С трудом
выдавил из себя: "Спокойной ночи".
Ему снился огромный, в полнеба, водопроводный кран, свисающий из
грозовой тучи. Будто бы быть чему-то ужасному, неотвратимо гибельному. Туча
зловеще клубится, ворочается, лохматой тушей наваливается на землю. А он,
Покровский, застигнутый ненастьем, лежит на спине посреди голой степи и в
немом оцепенении видит, как прямо над ним из непроглядного чрева крана
выползает чудовищная капля. Она растет, набухает - сейчас сорвется.
Очнулся со стоном, сел на шаткий край раскладушки. Пульс кроличий, в
груди - булыжник. Надо бы дотянуться до пиджака, поискать в карманах
таблетки. Будь он дома, жена вызвонила бы неотложку.
- Очень плохо? - спросил из темноты Карпов.
- Не беспокойтесь, со мной бывает. Который час?