"Виктор Пшеничников. Тропою джейрана ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автораматери все тесней.
"Видишь, я с тобой. Теперь я никуда от тебя не уйду. Успокойся, мой мальчик. То ветер скулит во дворе, шарит в щелях. Он решил с кем-нибудь поиграть, ведь и ветру тоже бывает иногда одиноко, вот он и ищет себе товарища..." "Это не ветер, мама. Ветер не ходит в сапогах и не говорит человеческим голосом. Это они. Они пришли за мной. Это злые люди, мама". "Полно, сынок. Спи. Хочешь, я спою тебе сказку? Когда-то ты любил мои сказки..." "Теперь не люблю. Я уже большой, мама. Я уже давно вырос". "Конечно, конечно! Понимаю... Ты стал уже таким взрослым! Совсем-совсем взрослым... Скоро и ты покинешь наш дом, как твои старшие братья, и станешь жить самостоятельно..." "У нас нет дома, мама, и ты об этом знаешь. У нас уже никогда больше не будет своего дома". "Нехорошо говоришь. Человек не может без дома. Только у бродяг не бывает своего дома. Спи и ни о чем больше не думай..." Хаятолла потянулся, но вместо шелковых одежд матери нащупал жесткий ворс старенького коврика у кровати. И он услышал голоса двух знакомых Хаятолле людей - Николая Александровича и Олима. - ...Удалось только перехватить их "джип" с радиостанцией да еще несколько человек, и среди них - личного повара Ахмет-хана, - приглушенным голосом рассказывал Олим. - Не густо, конечно. Главарь держал повара "при дворе", повсюду таскал его за собой, а в этот раз за какую-то провинность оставил в обозе. Прости, может, я чего-то недопонимаю, но мы в своем департаменте далеки от боев, наше дело, сам знаешь - работа: газ, трубы... Они что, выскользнули из заблокированного кишлака? Ведь когда проводится такая крупная операция, в ней участвуют и царандой*, и подразделения ХАД**, и бойцы отрядов НОФ***. Банда незамеченной не пройдет... _______________ * Ц а р а н д о й - народная милиция. ** Х А Д - органы государственной безопасности ДРА. *** Н О Ф - Национальный отечественный фронт. Жадно ловя каждое слово, Хаятолла старательно делал вид, будто все еще спит. К счастью, и мужчины, увлекшись беседой, ничего не замечали. Говор их звучал спокойно, значит, они не опасались быть кем-то услышанными. - Да, были там и царандой, и хадовцы, - не сразу отозвался Олим, и стул под ним скрипнул. - Но гонцы Ахмет-хана упредили его, так что блокировать кишлак не имело смысла: он был пуст. Олим прополоскал горло остывшим чаем, цокнул языком. - Ахмет-хан сильный и хитрый противник. Он не доверяет никому и ничему. Тот опальный повар, которого мы прихватили, вряд ли когда вернулся бы к ханскому очагу; попал в немилость, значит, напрочь потерял доверие. У хана, кроме него, еще пять таких же искусных поваров, и все они пробуют пищу, прежде чем подадут ее на хозяйский стол. Ахмет-хан дрожит за свою шкуру и потому никогда не пользуется дважды одним и тем же транспортом. |
|
|