"Виктор Пшеничников. Тропою джейрана ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

ствол, будто простая коряга, уперся торчком в безликую глубину неба.
Пекло невыносимо, жажда снова сделала язык Хаятоллы неповоротливым и
толстым.
- Лови! - чудом догадавшись о сокровенном желании мальчика, бросил
ему Олим флягу, и Хаятолла цепко поймал на лету полный сосуд, обтянутый
грубым сукном. - Оставь у себя, пригодится.
Дальше пробирались осторожней, потому что знали: и у душманов, кроме
этой тропы, ничего в запасе нет, а значит, и прорываться, если их зажмут,
они будут здесь.
Мало-помалу добрались до четвертой, очень хитро укрытой мины. Теперь
отвечать на выстрелы приходилось гораздо чаще: Ахмет-хан, хотя еще не
приспело время большой, настоящей схватки, людей не жалел. Верно Олим
говорил: для него люди - дорожная пыль, мусор, который не стоит и
взгляда...
Рашид что-то упорно отыскивал глазами, намечал одному ему ведомую
цель. Наконец он нашел то, что искал, - ровную площадку, прикрытую горной
грядой.
- Передайте мне мегафон, - приказал Рашид по цепи, и, когда снизу,
через многие руки, проплыл перед глазами Хаятоллы этот загадочный,
незнакомый предмет, сверкающий краской и полированным металлом, командир
метнулся с ним на плато, притиснулся к самой гряде.
"Вот это да! - изумился Хаятолла, наблюдая, как ловко двигался Рашид
и совершенно ничего не боялся. - Ведь командир, а ползает по камням, не
жалея штанов. Наверно, недаром сулят за его голову такую награду!"
Остро он пожалел, что в эти минуты нет рядом с ним верного его друга,
свихнувшегося от несчастий чолука Мухаммеда. Наверняка позавидовал бы,
куда попал и с какими людьми рядом идет сейчас Хаятолла! Позавидовал бы,
что его приветил сам Рашид...
Меж тем командир, удобно устроившись на плато, приложил мегафон ко
рту и громко, отчетливо произнес:
- Ахмет-хан, послушай! Это я с тобой говорю, Рашид. Со мной мои
бойцы, а ты наверняка знаешь, как они умеют воевать. Ты окружен и едва ли
сумеешь выйти. Будь благоразумен, Ахмет-хан, не проливай напрасно братской
крови, не обрекай людей на лишние жертвы, они и без того настрадались
достаточно. Объяви решение о добровольной сдаче в плен. Это лучшее, что
можно сделать в твоем положении. Новая власть милосердна, и я советую
тебе: не осложняй свою жизнь ненужным упорством. Если ты не внемлешь
голосу разума, то мне тебя будет искренне жаль...
Рашид выждал какое-то время, видимо, надеясь на ответ. Но мертвая
тишина разливалась вокруг, и со стороны ущелья, где засел со своими людьми
Ахмет-хан, не последовало ни звука. И тогда - Хаятолла мог поклясться, что
не ошибся, - Рашид, донельзя довольный, рассмеялся.
- Ахмет-хан! Ты объявил за мою голову награду - сто тысяч афгани.
Сумма немалая. Но я щедр. Так что спускайся сюда и возьми причитающийся
тебе куш. Если, конечно, сумеешь. Да поторопись, пока у меня хорошее
настроение и пока я не передумал. Ты слышишь меня, Ахмет-хан?
Последние слова Рашида потонули в грохоте огня. Противно дырявя
воздух, пропела над головами мина и плюхнулась где-то в пропасти, никому
не причинив вреда. Следом за нею, уже гораздо точнее и ближе, прошла
вторая, но так же канула в бездонной глубине и там лопнула с шипением и