"Жан-Кристиан Птифис. Железная маска: между историей и легендой ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

предпочтительным образом разместить их в наиболее надежных камерах. Я
написал мсье де Ла Праду, что он должен принять все необходимые меры
предосторожности, чтобы эти люди не смогли по дороге сообщить кому бы то ни
было что-либо о себе. Я полагаю, что нет необходимости в том, чтобы вы
выехали навстречу им к границам Дофине, приготовьте только мебель и
необходимые им предметы обихода".[107]
Похоже, что это письмо противоречит всей политике, проводившейся до сих
пор. Оно показывает, что в представлении Барбезье "по крайней мере один" из
заключенных Пинероля был "гораздо важнее" тех, которые находились на
острове, включая и Эсташа Данже. Не был ли этим важным заключенным Маттиоли,
замешанный в переговоры, касавшиеся будущего Северной Италии? Ведь двое
других, Ле Бретон и Эрс, явно уступали ему по значению и не представляли
особого интереса. Этому указанию придается большое значение в аргументации
тех, кто видит в бывшем мантуанском министре будущего человека в маске,
появившегося в Бастилии. Если этот текст следует толковать подобным образом,
то радикально меняется взгляд на то, к чему приучил нас Лувуа: как помним, в
1681 году двое слуг Фуке были сочтены столь важными фигурами, что нельзя
было доверить их никому, кроме Сен-Мара, а это подразумевало, что все
остальные заключенные донжона, в том числе и Маттиоли, были менее важны.
Были приняты чрезвычайные меры предосторожности, чтобы никто ничего не узнал
об этих "господах из нижней башни". Но, может быть, война, развернувшаяся у
ворот Пинероля, неожиданным образом возродила интерес к тому заключенному,
который до сих пор считался малозначительным?
Во всяком случае, этих арестованных окружала величайшая тайна. Даже
генерал-лейтенант де Тессе, который должен был обеспечить эскорт и
компенсировать расходы, связанные с переездами, не имел права осведомляться
о них. Вскоре драгунский офицер мсье де Мезонзель сообщал государственному
секретарю о том, что возглавляемый им конвой отправился в путь. "В данный
момент, - писал он 7 апреля, - я отправляюсь обеспечивать сопровождение
четверых государственных заключенных, содержавшихся в цитадели Пинероля; я
буду сопровождать их до Бриансона, а затем передам под ответственность
господина де Ла Прада, коменданта цитадели, в распоряжении которого имеются
офицеры и двадцать сержантов на конях, выделенных графом де Тессе из числа
личного состава гарнизона, чтобы обеспечивать сопровождение [заключенных] на
острова".[108]
В этом письме, в отличие от предыдущих, говорится о четверых
заключенных, а не о троих, как утверждали Людовик XIV и Барбезье. Однако все
правильно: вместе с Руссо, слугой Маттиоли, как раз и получается, что в
донжоне содержались четверо заключенных! Удивительно и другое: Мезонзель
говорит об эскортировании группы, тогда как инструкция предусматривала
сопровождение заключенных по одному. Впрочем, факт существования четверых
заключенных усиливает абсурдность королевского приказа: в этом случае
предстояло преодолеть почти пятьсот лье (около двух тысяч километров)! Все
четверо сперва были вместе доставлены в Бриансон, где Ла Прад принял их под
свою ответственность. Комендант, убоявшись длительности предстоявших
переходов, поделил их на две группы, так что вместо четырех надо было
совершить два путешествия: первое, по всей вероятности, с Маттиоли и его
слугой, а второе - с Ле Бретоном и Эрсом{25}. Эти две поездки совершались
верхом на лошадях, причем арестованных крепко привязывали к седлу, без
каких-либо портшезов. Продолжались же поездки, видимо, десять дней каждая,