"Михаил Пухов. Разветвления (Искатель, N 5 1985)" - читать интересную книгу автора

здесь вполне могла скрываться причина отсутствия тревожных сигналов.
И Рон Гре проверял аппаратуру. Она насчитывала более десяти миллионов
связей и деталей, которые могли нарушиться и выйти из строя. Хорошо, если
удастся обнаружить неисправность. Но страшно подумать о противоположном
исходе. Ведь он будет означать, что биоконтакт с подопечным потерян навсегда
и Рон Гре провалил важный эксперимент. Вряд ли лысый Роооз похвалит тогда
своего техника.
За спиной Рона Гре зашуршало, что указывало на то, что кто-то проник в
лабораторию. По идее это мог быть только лысый Роооз. Рон Гре обернулся.
Это и был лысый Роооз. Но прежде чем Рон Гре успел представить разнос,
который последует - а налицо установка, вывернутая наизнанку, - Роооз
заговорил, причем довольно необычно.
- Здравствуйте, любезнейший, - сказал Роооз. - Проводим, получается,
запрещенные опыты?
- Вам виднее, - дипломатично ответил Рон Гре.
- Виднее, любезнейший, - подтвердил лысый Роооз, кивая кубическим
черепом. - Мы, кажется, склонны к далеким выводам? С огнем играем
помаленьку, не так ли? А теорию игр, получается, подзабыли?
- Не изучали, - миролюбиво сказал Рон Гре. - Я же всего-навсего техник.
Лысый Роооз очень удивился.
- Техник? А где хозяин установки? - На ладони Роооза возник памятный
кристалл. - Некто Роооз?
Рон Гре не успел решить для себя, что делать, как в лаборатории
появился еще один, совершенно незнакомый.
- Я здесь, - сказал он. - А почему вы не явились на пункт обмена? Вы
похитили мое тело! Я буду жаловаться в Бюро Наказаний!
Лысый Роооз самодовольно усмехнулся.

8. Табор аборигенов

И вот лже-Миронов проводит меня через взлетное поле, среди кораблей
(некоторые жутко запущены), потом сквозь этот их городок, больше всего
напоминающий трущобы проклятой древности, потому что сделаны домики из чего
придется, и мне даже становится понятно, куда делись куски оболочки, которых
не хватает на некоторых звездолетах. Нет, думаю, голубчики, моей-то обшивкой
вам при всей вашей "автономии" поживиться не удастся, потому что корпус
нашего корабля после встречи с метеоритами годится разве что на изготовление
решета. А Роберт лже-Миронов подводит меня тем временем к самому хилому
домишку, и мы вместе входим внутрь. Там нас встречает штурман Николай
Криницкий, которого я довольно хорошо знаю, хотя он и учился на год раньше
меня, и который - я в последнем уверен - работает сейчас смотрителем где-то
на глубоководных плантациях.
Леди и джентльмены, думаю я, познакомьтесь теперь со штурманом
лже-Криницким.
- Ба, да это никак Сашка Буров! - оглушительно басит он, подскакивая с
кровати, на которой лежал прямо в одежде. Мы, конечно, обнимаемся и все как
положено, потому что, хотя его неглупым и не назовешь, он парень неплохой, и
я действительно рад его видеть, а потом он неожиданно заявляет:
- Ты, главное, не расстраивайся, - тут он хохочет, будто отмочил
отличную шутку, и продолжает: - Ты, Сашка, главное, не огорчайся. Сними с