"Тимур Исхакович Пулатов. Плавающая Евразия " - читать интересную книгу автора

головного мозга, и пришли к выводу, что в самой натуре шахградцев от частых
землетрясений эволюционно происходят изменения, и чем они чреваты для
человеческого рода, пока предсказать трудно, возможно даже, что со временем
у шахградцев произойдут такие необратимые изменения, скажем, в
позвоночнике: он будет лепиться не из костного материала, а из более
эластичного вещества; туловище, раскачиваясь в такт колебаниям земли,
поможет шахградцам даже при самом сильном, подбрасывающем толчке устоять на
ногах... и всякий подобный вздор в духе эстетствующих японцев, которые свои
химерические фантазии привыкли измерять скрупулезно точно и научно и
находить им якобы подтверждения. Я подчеркиваю это неопределенное словечко
"якобы" потому, что предположение японцев об эволюционном изменении моих
земляков-шахградцев обросло дикими слухами и домыслами, хотя виноваты в
этом никак не японцы, а наша солидная газета "Шахградская правда", которая
сначала обнародовала гипотезу японцев с целью утешения шахградцев, вечно
живущих под страхом очередного землетрясения, но на следующий день
выступила с опровержением своей собственной публикации, назвав ее "дешевой
сенсацией, рассчитанной на обывателей". "Шах-градцы, - резюмировала
опровергающая себя газета, - должны, как это было всегда, противопоставить
слепой стихии стойкость духа, а не жить надеждами на какие-то изменения в
позвоночнике. Все это попахивает шарлатанством, если не сказать больше -
желанием расслабить нашу волю и усыпить, ибо доказано - среди иностранцев,
приезжающих к нам якобы для научных изысканий, встречаются не только
дружелюбно к нам настроенные, но и со злым умыслом..."
Известно, что перед той роковой ночью Давлятов-отец как раз таки читал
сие опровержение и лег спать с каким-то смутным беспокойством, как человек,
у которого отняли надежду. Эластичный позвоночник пришелся ему по душе,
несмотря на все физические и духовные страдания, связанные с эволюцией.
Страдания эти он готов был вынести, как и, впрочем, все шах-градцы, но злая
судьба распорядилась в эту ночь по-своему.
Всматриваясь в темноту улицы, он понял наконец, что сбросило его с
кровати нечто другое, не природная энергия, накопившаяся в толще земли и
вырвавшаяся наружу, а толчок иного происхождения. Умирающий, он всю ночь
терялся в догадках, даже мелькнул вдруг в уже потухающем сознании образ
быка: "...Земля на роге быка, а бык на рыбе, а рыба на воде, а вода на
воздухе, а воздух на влажности, а на влажности обрывается знание
знающего..." - и образцы миллионов быков, тараканов, черепах, змей, на
которых время от времени меняют для удобства положение, и тогда дом
оживает, его чуть подбрасывает кверху, чтобы раскачивать из стороны в
сторону. Это еще успел сказать, хотя и не совсем внятно, Давлятов-отец
пришедшему к нему за чем-то утром соседу, сказал и тихо скончался на его
глазах.
Особенно удивил соседа образ таракана, держащего на своей плоской
спине дом, и вот, слово за слово, загадка умирающего Давлятова стала
обрастать разными подробностями, порой слишком грубо материальными, а порой
просто невероятно фантастическими, что закрыло все другие догадки о причине
скоропостижной смерти бывшего заведующего лесоскладом. Осталось лишь это
будоражащее: будто что-то (или кто-то?), на чем стоял все эти годы, вдруг
шевельнулось и до смерти напугало хозяина...
Сын долго отмахивался от этого бредового слуха, но, когда пришло время
повнимательнее всмотреться вокруг, стал чаще задумываться над тем, что