"А.С.Пушкин. Арап Петра Великого (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

Афанасьевича, подошла к Ибрагиму и, потупя голубые глаза, робко подала ему
руку. Ибрагим протанцовал с нею менует и отвел ее на прежнее место; потом,
отыскав Корсакова, вывел его из залы, посадил в карету и повез домой.
Дорогою Корсаков с начала невнятно лепетал: "Проклятая ассамблея!....
проклятый кубок большого орла!...." но вскоре заснул крепким сном, не
чувствовал, как он приехал домой, как его раздели и уложили; и проснулся на
другой день с головною болью, смутно помня шарканья, приседания, табачный
дым, господина с букетом и кубок большого орла.


ГЛАВА IV.

Нескоро ели предки ваши,
Нескоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Руслан и Людмила

Теперь должен я благосклонного читателя познакомить с Гаврилою
Афанасьевичем Ржевским. Он происходил от древнего, боярского рода, владел
огромным имением, был хлебосол, любил соколиную охоту; дворня его была
многочисленна. Словом, он был коренной русской барин; по его выражению, не
терпел немецкого духу и старался в домашнем быту сохранить обычаи любезной
ему старины.
Дочери его было 17 лет отроду. Еще ребенком лишилась она матери. Она была
воспитана по-старинному, т. е. окружена мамушками, нянюшками, подружками и
сенными девушками, шила золотом и не знала грамоты; отец ее, несмотря на
отвращение свое от всего заморского, не мог противиться ее желанию учиться
пляскам немецким у пленного шведского офицера, живущего в их доме. Сей
заслуженый танцмейстер имел лет 50 отроду, правая нога была у него
прострелена под Нарвою, и потому была не весьма способна к менуетам и
курантам, за то левая с удивительным искусством и легкостию выделывала
самые трудные па. Ученица делала честь ее стараниям. Наталья Гавриловна
славилась на ассамблеях лучшею танцовщицей, что и было отчасти причиною
проступку Корсакова, который на другой день приезжал извиняться перед
Гаврилою Афанасьевичем; но ловкость и щегольство молодого франта не
понравились гордому боярину, который и прозвал его остроумно французской
обезьяною.
День был праздничный. Гаврила Афанасьевич ожидал несколько родных и
приятелей. В старинной зале накрывали длинный стол. Гости съезжались с
женами и дочерьми, наконец освобожденными от затворничества домашнего
указами государя и собственным его примером. Наталья Гавриловна поднесла
каждому гостю серебряный поднос, уставленный золотыми чарочками, и каждый
выпил свою, жалея, что поцалуй, получаемый в старину при таком случае,
вышел уж из обыкновения. - Пошли за стол. На первом месте, подле хозяина,
сел тесть его, князь Борис Алексеевич Лыков, семидесяти-летний боярин;
прочие гости, наблюдая старшинство рода, и тем поминая счастливые времена
местничества, сели - мужчины по одной стороне, женщины по другой; - на
конце заняли свои привычные места: барская барыня, в старинном шушуне и
кичке; карлица, тридцатилетняя малютка, чопорная и сморщенная, и пленный