"А.С. Пушкин. Переводы к переписке 1825-1837 (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

замечательных сочинений настоящего времени. Его приписывают В. Гюго - по-
моему, в нем больше таланта, чем в "Последнем дне", который, однако,
талантливо написан. Относительно смутившей вас фразы, я прежде всего
скажу, что не надо принимать в серьез всего того, что говорит автор. Все
превозносили первую любовь, он счел более занятным рассказать о второй.
Может быть, он и прав. Первая любовь всегда является делом
чувствительности: чем она глупее, тем больше оставляет по себе чудесных
воспоминаний. Вторая, видите-ли, - дело чувственности. Параллель можно
было бы провести гораздо дальше. Но у меня на это совершенно нет времени.
Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь)
решена. Отец мой дает мне 200 душ крестьян, которых я заложу в ломбард, а
вас, дорогая княгиня, прошу быть моей посаженной матерью. <непереводимая
игра слов: engager значит "закладывать" и "просить", "приглашать">
У ног ваших, А. П.
Поправка, вариант: после 200 крестьян:
Я закладываю их в ломбард, а вас, божественная княгиня, прошу быть моей
посаженной матерью.

(101) Милостивый государь.
Я имел счастье представить государю письмо от 16-го сего месяца, которое
Вам угодно было написать мне. Его императорское величество с
благосклонным удовлетворением принял известие о предстоящей вашей
женитьбе и при этом изволил выразить надежду, что вы хорошо испытали себя
перед тем как предпринять этот шаг и в своем сердце и характере нашли
качества, необходимые для того, чтобы составить счастье женщины, особенно
женщины столь достойной и привлекательной, как м-ль Гончарова
Что же касается вашего личного положения, в которое вы поставлены
правительством, я могу лишь повторить то, что говорил вам много раз; я
нахожу, что оно всецело соответствует вашим интересам; в нем не может быть
ничего ложного и сомнительного, если только вы сами не сделаете его таким.
Его императорское величество в отеческом о вас, милостивый государь,
попечении, соизволил поручить мне, генералу Бенкендорфу, - не шефу
жандармов, а лицу, коего он удостаивает своим доверием, - наблюдать за вами
и наставлять Вас своими советами; никогда никакой полиции не давалось
распоряжения иметь за вами надзор. Советы, которые я, как друг, изредка
давал Вам, могли пойти Вам лишь на пользу, и я надеюсь, что с течением
времени Вы в этом будете вс более и более убеждаться. Какая же тень падает
на Вас в этом отношении? Я уполномочиваю Вас, милостивый государь,
показать это письмо всем, кому вы найдете нужным.
Что же касается трагедии вашей о Годунове, то его императорское
величество разрешает вам напечатать ее за вашей личной ответственностью.
В заключение примите мои искреннейшие пожелания в смысле будущего
вашего счастья, и верьте моим лучшим к вам чувствам.
Преданный Вам
А. Бенкендорф.
28 апреля 1830.
Господину Александру Пушкину.

(102) Изонцо <....> Чивидале.